Надо бы достать Сонину любимую кружку, на ней тоже есть бусинки, только малиновые, а не прозрачные. Бусинки-сердечки на белом фоне и надпись: «София». Единственная вещь, что осталась от моего отца. Удивительно: всёостальное разбилось, а кружка цела и невредима. Соня любит из нее пить.

Я подхожу к шкафчику, достаю кружку и смотрю на подоконник.

В прошлом месяце у меня был день рождения. Обычно в этот день сотрудникам всегда что-то дарят –  менеджер по персоналу за этим следит. Так мечтала, чтоб обо мне забыли, но нет. Подарили орхидею в горшке: не пахнет, зато цветет красиво. Каждый раз, когда ее вижу, прислоняюсь носом к цветку – всё надеюсь почувствовать запах.

У Майера, кстати, тоже день рождения в августе, через несколько дней после моего. Но он запрещает себя поздравлять и вообще в этот день на работе не появляется. Майер вообще человек со странностями. Например, у него нет помощницы, как у Влада. Он лично вызывает сотрудников к себе в кабинет. Просто выходит на площадку второго этажа (кажется, что в этот момент все перестают дышать) и называет имя. Ужасная привычка. Правда, меня почему-то вызвали сообщением на телефон с неизвестного номера. От страха сразу затряслись коленки, но я поднялась с места и пошла наверх, хотя всё еще надеялась, что это какая-то ошибка.

Чёртов Майер! Хоть ненадолго забыть бы о нём и обо всей этой истории, да только не выходит. Как представлю, что он читал мой роман, кровь снова приливает к лицу. Такое чувство, будто меня полностью раздели и выставили на рыночную площадь.

Завариваю мятный чай и тут же вздрагиваю от звонка в дверь: пришла Марина с дочкой и арбузом.

Соню уже переодели, теперь она в розовом костюмчике, а в руках держит тряпичного зайца.

– Мама не аз`ешила взять Шумийку, – жалуется тезка с порога.

– Хватит здесь и одной непослушной девочки, – говорит Марина и отдает мне арбуз.

– Я пос`ушная! – возмущается Соня.

Ей четыре. Она любит спорить и познавать мир. А ещё не выговаривает «л» и «р».

– Непослушная.

– Пос`ушная! – тезка недовольно топает ногой.

После десяти минут препирательств Марина уходит, а Соня требует мультики и арбуз.

Нарезаю мякоть квадратиками, хотя сама люблю скибки. Арбуз такой прохладный, восхитительный.

Однажды, в пятом классе, нам задали сочинение про лето. Я написала: арбузные скибки напоминают улыбку лета. Пока мы их едим, лето не прошло, оно смотрит на нас и задорно смеется. Учительница сказала, что я написала глупость. Не знаю, с чего я это вспомнила.

После еды заставить бы Соню умыться: арбузный сок растекся по подбородку, руки липкие. Но сделать это не так и просто, она упирается изо всех сил, как всегда.

– Зачем умываться?

– Ты вся измазалась, посмотри в зеркало.

– Не хочу умываться.

В этот раз я кое-что придумала. Иду в ванную и возвращаюсь с блестящим флакончиком.

– Смотри, что у меня есть. Волшебная пена.

Соня, которая приготовилась к сопротивлению, зависает.

– Когда умоешься, у тебя будет волшебное лицо, – продолжаю я вкрадчиво.

– Войшебное ицо! – восторженно повторяет тезка, а потом вдруг переспрашивает. – А как это – войшебное ицо?

– Э-э… теперь зависаю я. – Ну, это… когда умоешься, лицо начнет блестеть, как эта пенка.

– Ну, не-е-ет! – Соне не понравилось моё объяснение и она придумывает своё. – Войшебное ицо – это когда ты уибаешься, и все вок`уг уиыбаются, а когда г`устишь, все вок`уг г`устят, а когда з`ишься, все з`йятся.

Ага, прямо как на редсовете «Майер Паблишинг», когда  выступает Марк. Хотя я не припоминаю, чтоб он когда-нибудь улыбался.