У меня не получалось вдохнуть. Я смотрела на то, как Мелена, не торопясь соскальзывает со стола, опуская подол бархатного платья, как она поправляет смявшуюся прическу, и без тени смущения встает рядом с Артуром. По-моему, ей весело. А я едва держусь, чтобы не вцепиться ей в волосы, с диким воем раненого животного. 

Барханов старший раздраженно поправлял пиджак, и разве что молниями во все стороны не плевался.

Наши взгляды пересеклись. В тот же миг меня обожгло яростью, ревностью, злостью. Пригвоздило к полу, так что не шевельнуться.

— Все, шоу окончено, — Артур кивнул на выход, — свободны.

— Ладно, ладно. Мы уходим. Не ворчи, — Кирилл примирительно поднял руки вверх и попятился, а потом схватил меня за талию и утащил следом, потому что сама я была не в состоянии идти.

Дверь за нами захлопнулась с жутким грохотом, в тон которому ссыпались осколки израненной души.

— Пусти меня! — отпихнула от себя Кирилла.

Подошла к стенке, оперлась на нее одной рукой, вторую прижимая к груди, в которой с перебоями пульсировало сердце. Зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, подступающие к глазам.

Нельзя. Никаких слез. Я счастливая невеста.

Кирилл стоял рядом и с интересом наблюдал за мной, как за диковинной зверюшкой.

Спустя пару минут дверь в подсобку распахнулась и Артур с Меленой вышли в холл. Барханов даже не глянул в нашу сторону, как танк направился к выходу, а Мелена игриво помахала нам пальчиками и побежала следом.

Я едва успела зажать себе рот, чтобы сдержать всхлип.

— М-да, весело с вами, ребята. Ой, весело, — улыбаясь, словно довольный кот, Кирилл ослабил галстук, — то ли еще будет.

***

После того, как Артур с Меленой уехали, Кирилл резко потерял интерес к собственной свадьбе. Сидел рядом со мной, раздраженно постукивая пальцами по столу, время от времени поглядывая на часы, невпопад отвечая на вопросы ведущего и поздравления. Потом ушел к своим друзьям, оккупировавшим большой столик в самом дальнем углу, а я одна, как дура, сидела под ажурной гирляндой из белоснежных цветов, и мечтала подохнуть.

Ко мне подошла мама, села рядышком и обняла. Мне кажется, она даже собралась всплакнуть от умиления, что и не мудрено. Я видела, как маменька опрокинула несколько бокалов с шампанским, после которого она всегда превращалась в сентиментальную дурочку.

— Хорошо так! Да, Вероничка?

— Просто восхитительно, — криво улыбнулась я и затолкала в рот кусок торта, лишь бы ничего больше не говорить.

— Смотрю я на вас: такие молодые, красивые, счастливые.

— Ммм, — промычала я, с набитым ртом.

— Может, и сложится у вас все.

Я подавилась, да так сильно, что из глаз побежали слезы. Схватила стакан с минералкой и сделала несколько больших глотков. Мама заботливо постучала меня по спине, а потом вздохнула:

— Может, тебе повезет больше, чем мне.

А как же иначе! Уже повезло. Вероника — любимица фортуны, иначе не скажешь.

— Мы с тобой так мало разговариваем в последнее время, — она подперла щеку рукой и посмотрела на меня умильно-пьяненьким взглядом, — расскажи мне, как вы с ним познакомились.

— О-о-о, — протянула я, — это долгая история. Как-нибудь в следующий раз поведаю.

— Вероника! Не нервируй маму! — она потрепала меня по щеке, — мне жуть как интересно.

Я бы предпочла, чтобы она, как всегда, проявляла отстраненное равнодушие, чем вот это неуместное любопытство.

— Потом, мам, — ответила твердо, забирая у нее бокал с шампанским, — скажу только, что это было как в сказке!

Злой такой угрюмой сказке, про бестолковую Красную Шапочку и коварного Серого волка.