Именно это мне и нужно! 

— Ромашка, спасай! — завопила я и ринулась внутрь, как только дверь открылась и худенький паренек в огромных очках показался на пороге, — комп нужен!

Он опешил, поправил очки, но протестовать не стал — за долгие годы соседства уже привык, что я к нему бесцеремонно врываюсь с просьбами. Пропустил меня в свою комнату и махнул на компьютер:

— Пользуйся на здоровье. Я пока чай заварю. Будешь?

— Нет. Спешу, очень, — я уже запихивала флешку в гнездо, попутно открывая почту.

Писать поэмы было некогда. Поэтому я зашла в свой древний, заброшенный ящик, прикрепила файл и оставила короткую приписку «Если не дурак, то все поймешь». Потом подумала и добавила еще строчку «Не показывай это никому». Потом еще на миг задумалась и приписала «Доброжелатель». Следом пробежала глазами по написанному и поморщилось. Нелепое послание, но я не знала, что еще написать, чтобы не выдать себя.

Ничего, Артур умный, справится, я в него верю.

Через мгновение письмо улетело на почту Барханова, на тот адрес, который он использовал исключительно для личных целей, а я все удалила с флешки, по привычке почистила за собой хвосты и, поблагодарив Ромку, выскочила на лестницу. 

Мне нужно было заскочить к себе. К счастью, мама была на работе, поэтому мне не пришлось ничего объяснять, снова врать и выкручиваться. Я просто оставила в прихожей записку: «заходила за кошельком» и ринулась обратно. Только на первом этаже притормозила, зажмурилась и со всех сил пальцем по перилам ударила. Из глаз посыпались искры, болью прострелило до самого запястья, но зато маскировка теперь была полной. Ноготь сломался.

Таксист встретил меня выразительным взглядом на часы.

— А теперь в салон, быстрее пожалуйста!

Он крякнул, головой покачал, поражаясь наглости некоторых клиентов, и рванул с места так, что меня отбросило на спинку сиденья. 

За окном проносились серые дома, а я сидела на заднем сиденье и чувствовала себя полнейшей идиоткой, которая решила стать Джеймсом Бондом. Все мои действия казались теперь нелепыми, по-детски наивными. Можно подумать, что Кир бросится за мной следить! Делать ему больше нечего.

***

— Ну ты, мать, даешь! — Ленка горестно поцокала языком, — такой френч псу под хвост спустила. Как уж тебя угораздило?

— Случайно, задела, — я беспечно пожала плечами, а саму передернуло от воспоминаний о том, как по перилам двинула.

Она скептично рассматривала мой поломанный ноготок, крутила мою руку то так, то сяк, не забывая при этом вздыхать и причитать.

— Лен, у меня времени нет совершенно. Ты его сейчас отреставрируй маленько, просто чтобы больно не было, а я в выходные на полноценный маникюр приду.

— Что значит, отреставрируй маленько! — ужаснулась она, — я не привыкла гнать халтуру. Ты же знаешь! Ухоженные руки — украшение женщины. Каждый ноготок должен быть произведением искусства.

— Да знаю я, Лен, знаю. Но если опоздаю — меня начальница премии лишит, — пожаловалась я, — тогда денег на маникюр точно не будет.

— Да что у тебя там за Баба Яга работает?! Красота — это святое.

Я только руками развела, дескать полностью согласна, но жизнь — штука суровая.

— Ладно, — проворчала она, — сейчас залатаю по-быстрому. Глаза б мои это не видели.

И она проворно колдовать над моим пальцем. Пилила, клеила, покрывала гелем, сушила, полировала. В общем обычный процесс, только в ускоренном темпе, и безо всяких приятных мелочей. Никаких тебе массажей пальцев, никаких разговоров по душам. Я только нервно поглядывала на часы, с ужасом наблюдая за тем, как утекает время.