И поэтому мехвод приоткрыл люк. Иначе трудно было разглядеть дорогу. Да, хреново – в открытый люк можно выстрелить или что-то забросить. Гранату, например…

Но отсутствие видимости – далеко не сахар!

Слева протрещали выстрелы, и Виктор крутанул танк в ту сторону.

Десяток метров – и врассыпную бросились в стороны солдаты в мундирах мышиного цвета. Воевать винтовками против танка, пусть даже и лёгкого… Они быстро убедились в том, что это не самая лучшая идея – кашлянула пушка и двоих солдат, не успевших вовремя отбежать в сторону, опрокинуло близкими разрывами.

Правда, вдогонку уходящему противнику бросили несколько гранат, вразнобой протрещали выстрелы – но никакого вреда они причинить уже не смогли.

– К обозу жми! Прикроем наших, пусть смываются!

Мехвод что-то прокричал, но занятый разворотом башни командир ничего не разобрал.

По броне опять защелкали пули, танк наполнился грохотом и звоном.

Куда-то в дым ушли ещё две очереди, авось, кому-нибудь да прилетит! Стреляли ведь откуда-то оттуда…

Повозки выросли перед ними совершенно неожиданно, Малышев еле успел отвернуть и притормозить. Никого из бойцов видно не было – живых, во всяком случае. Прямо под колесами ближайшей телеги скорчилось чьё-то неподвижное тело, около которого копошилась медсестра. А в оглоблях повисла убитая лошадь, потому, наверное, повозка и осталась стоять на месте. Отчего не разъехались другие повозки – бог весть!

– Сматывайся! – гаркнул младший лейтенант, открыв люк. – Фрицы на хвосте, вот-вот тут будут!

Девушка растерянно повела головой – туда-сюда. Но не трогалась с места.

Ругнувшись, Колесников рывком выскочил наружи и тряхнул её за плечо.

– Ты что?! Оглохла? Лезь в танк!

– Убили… его убили… Как же так, я только повязку наложить успела, он должен был жить…

– Лезь в танк! – младший лейтенант отвесил ей пощечину. – Убьют нахрен!

Где-то рядом ударил пулемёт – наш «ДП». Длинной, почти на весь диск, очередью. И девушка внезапно очнулась.

– Куда лезть?

– На башню! Прыгай в люк – и вниз!

Едва командир успел занырнуть в танк сам, как мехвод со всего маху втопил газ. Разнося повозку в щепки, машина резво рванулась вперёд…

И выскочила прямо на целую толпу фрицев!

Правда, здесь тоже никто не выказал желания остановить танк голыми руками – но вот свинцом осыпали изрядно!

Чертыхаясь, Колесников развернул башню и дал несколько ответных очередей. Попал или нет – сказать трудно, дым и пыль затрудняли обзор. Отчего-то в деревне вдруг загорелись ещё и некоторые дома, так что видимость стала совсем неважной.

– Командир, что делать?

– Черт его знает… Не вижу наших никого!

– Несколько повозок успели уехать! – неожиданно вмешалась медсестра. – Я видела!

– Ага! – приободрился младший лейтенант. – Тогда, считай, задача выполнена – прикрыли отход. За ними давай! Супротив танков нам тут воевать не с руки!

В глубине души он и сам был рад тому, что нет больше необходимости играть в салочки с костлявой – такая игра долго продолжаться не могла. Подбить или серьёзно повредить немецкие танки шансов было немного. А любой ответный снаряд мог разом поставить точку в этих догонялках.

Метров двести прошли достаточно резво и без помех. Но, стоило танку вынырнуть из дыма, как уже через несколько секунд слева встал столб разрыва – их заметили.

Виктор заложил вираж, ещё один…

На этот раз по ним стреляло уже несколько орудий. Похоже, немцев всерьёз разозлила эта верткая машинка, оказавшаяся неожиданно зубастой и кусачей. Дымящиеся грузовики служили тому наглядной иллюстрацией.

И поэтому снарядов и патронов никто не жалел – лупили даже и из винтовок, хотя шансов подбить, пусть даже и лёгкий, но всё равно – танк, из них было крайне маловероятно.