От дурного дежавю свело зубы.

- Ах, как жаль, как жаль! – зашипела Люси. – Жаль тебе, конечно. Прямо я до сих пор сижу и плачу.

Подумав немного, она написала, что, разумеется, о нем вспоминает, но вот встретиться никак не сможет, потому что давно замужем и живет в Англии.

Несмотря на поздний час, ответ пришел почти мгновенно:

«Очень жаль, Лючия, но я часто бываю в Англии по делам, поэтому не буду терять надежды. Целую. Роберто».

Сначала Люси долго и со вкусом ругалась. Потом вспомнила, что сама себе злобный Буратино и что Роберто винить не в чем. Поплакала. Удалила письмо и очистила корзину. Еще поплакала. Вернулась в спальню и с размаху плюхнулась на постель – одна из корги, обиженно ворча, чуть не съехала на пол.

Уснуть так и не удалось. Когда в шесть утра, как по расписанию, захныкал проснувшийся Джин, няне даже не пришлось ее будить. Она бродила по дому бледная, с кругами под глазами и с поясом брюк, застегнутым на одну дырку туже. Слуги, на которых Люси фыркала направо и налево, понимающе вздыхали: леди Скайворт переживает из-за мужа, бедная женщина.

Разумеется, Люси волновалась за Питера, поскольку стопроцентной уверенности в том, что с ним произошло, у нее не было. Но теперь к этому волнению добавились еще мысли о Роберто, которые никак не желали убираться из головы, и угрызения совести из-за того, что она продолжает о нем думать.

Ненавидя себя еще больше, чем ночью, Люси снова открыла ноутбук и нашла Роберто на Фейсбуке – впрочем, и искать-то особо не пришлось, из друзей они друг друга не удаляли. Быстро пролистывая его посты на итальянском, она рассматривала фотографии, попутно упрашивая Дорогое Мироздание избавить ее от этого наваждения.

Дорогое Мироздание - так Люська с усмешкой называла высшие силы, управляющие вселенной, - сработало оперативно. После ланча позвонил Оливер.

- Я закончил свои дела, леди Скайворт, - сказал он, - и могу завтра выехать в Лестершир.

- Я поеду с вами, - ни секунды не раздумывая, ответила Люси.

- Ну… вы думаете, это… нужно? – удивился детектив.

- Необходимо, - отрезала Люси. – Я выезжаю завтра утром. По ходу дела созвонимся, договоримся, где встретимся. Всего хорошего.

Не дожидаясь ответа, она нажала на кнопку отбоя. Поехать в Рэтби – это было лучше, чем бродить по дому и жрать себя с потрохами. Неизвестно, до чего можно додуматься, когда муж далеко, а прошлое грызет изнутри. Вот только Джин… А что Джин? Она же не собирается ходить с ним по лесам и по полям. В машине тепло, все необходимое возьмет с собой или купит по пути. Тем более что главная еда по-прежнему при ней.

Шевельнулось какое-то нехорошее предчувствие, но Люси никак не могла понять, с чем оно связано. Может быть, с этой поездкой? Ей грозит опасность? Или Джину?

Она поднялась наверх, взяла сына на руки, прислушалась к себе, вдыхая теплый детский запах.

Это был не голос, не слова, а смутное чувство то ли тревоги, то ли страха. Ощущение времени, утекающего сквозь пальцы, как сухой песок.

Да, определенно что-то должно было случиться! Что-то ужасное!

Прошлым летом гостившая у них дама, дальняя родственница Питера, считавшая себя экстрасенсом, рассказывала им со Светкой, что к предчувствиям и тревогам обязательно надо прислушиваться, они никогда не появляются просто так. Это сигнал из ноосферы, и если научиться расшифровывать эти послания, можно избежать многих бед.

Вспомнив ее рекомендации, Люси попыталась представить себе это предчувствие как нечто имеющее форму. Оно напоминало шар из серого меха, который ровно пульсировал, словно дышал. Теперь ему надо было задавать вопросы и наблюдать за ним.