Капитан говорил, что скептики шепчутся об упущенной возможности. Вермахт подтянул резерв, и теперь наступление на Кассино придется отложить. Но командование США сделало ставку на снайперов. Немцы испытывают кадровый голод. Необходимо постоянно выбивать их личный состав. И сейчас настала очередь корректировщика. Сколько крови выпил, гад!

Работу поручили им. Дереку и Тони. Сегодня из гавани движутся две колонны союзников. Два маршрута – две снайперские группы прикрытия. Одну возглавил Дерек, другую – Тони.

Главный вопрос: на какую из двух колонн нападут гансы?

Перед тем как отправиться на позиции, Дерек, сплюнув под ноги, похлопал Леоне по плечу.

– Ты решишь мне эту закавыку, сынок. Когда прибудет колонна, нацистский петушок не должен закукарекать. Чуешь, куда ветер дует?

Тони побледнел. Стараясь не смотреть капитану в глаза, он натянуто улыбнулся.

– Так точно, сэр!

Вспоминая этот разговор, Тони не отрывался от оптического прицела. В линзах плескался густой лес. Было видно, как деревья с пышными кронами обступают шоссе. Оно пролегло на дне ущелья. Снайперы залегли на одном из горных склонов так, чтобы не выпускать из виду ни противоположный склон, ни саму дорогу. Порой Тони удавалось рассмотреть на ней следы гусеничных траков, лужи масла. Здесь ежедневно проходит техника.

Кустарник служил отличной маскировкой, и волнение постепенно прошло. Звуки леса напоминали гомон нью-йоркского парка: здесь стукнет, там затрещит, где-то запоет соловей. Для полного сходства не хватало разве что лая собак и запаха барбекю. Леоне поднял взгляд. Над головами качались высокие сосны, а над ними, еще выше, белели равнодушные горные пики.

В голову пришла странная мысль. Кто будет жить здесь через сто лет? Вести войну, смеяться, любить. Горам наплевать.

Тони повернулся к напарнику. Тот лежал в двух шагах, в его прищуренных глазах играли веселые искорки. Голова покачивалась то вправо, то влево, губы беззвучно шевелились.

Неужели напевает?

Леоне снова посмотрел на шоссе, его взгляд стал злым.

«Надеюсь, этот певец не совсем кретин. Стоит ему открыть рот, и наша песенка спета!»

Проклятье! Во всем этом ужасном месте – нет, во всей этой ужасной стране – он должен доверить жизнь деревенскому увальню по имени Чарли Дин. Похоже, что Бог не очень хочет, чтобы капрал Леоне дожил до конца войны.

Верхушки деревьев закачались от шума пропеллеров. Тони понял: это «спитфайеры» патрулируют шоссе. Летают где-то рядом, прямо над головами.

Чарли смущенно кашлянул и спросил громким шепотом:

– Знаете англичашек из 13-го корпуса, сэр? Их палатки в юго-восточном углу лагеря.

Лицо Тони стало серьезным, он сделал вид, что не услышал вопроса. Напарник воспринял это как разрешение говорить. Новичкам трудно молчать.

– Я там скорешился с одним парнем. Томи Райаном. Такой рыжий ирландец. Шкет мелкий. Но речь не о том. Короче, у него браток в королевских ВВС. А там случай был – обхохочешься. Как-то раз нашли они, значит, аэродром. Кажись, в Голландии. Хотели к чертям разнести, присмотрелись – святые угодники! – на взлетке деревянные «мессеры» 2.

Тони на это лишь вздохнул, над переносицей сами собой сдвинулись брови.

– Короче, ушли, не отбомбившись. Гансы смекнули, мол, секрет раскрыт, и заменили фанерки истребителями. Настоящими, железными, понял-нет? – как ни в чем не бывало продолжил рядовой Дин. – А наши, то есть англичашки, ясен пень, вернулись и как бахнут. Швырнули листовки: «Дело иное, джентльмены!» Старая добрая Англия и все такое. Правда, умора, сэр?

Леоне посмотрел на подчиненного.