У техноса появилась воля, и это обстоятельство тревожило не на шутку. Взять тех же сталтехов. Раньше они тоже сбивались в группы, но в большинстве своем гибли, бессмысленно продираясь через заросли «жестянки», вступая в ожесточенные схватки с другими представителями техноса. Теперь у них появились «пастухи» – опаснейшие няньки, пестующие будущих бойцов техноса, не позволяющие им бесславно сгинуть в дебрях металлической растительности.

Есть повод задуматься?

Пару лет назад Монгол при таком раскладе решил бы убраться подальше. Одно дело группа «мотыльков»-старателей, с ними можно договориться, на худой конец отогнать автоматной очередью, но с этими уже не пообщаешься, да и страх им больше неведом, на очередь они ответят шквалом огня, драться станут с бессмысленным упорством обреченных, вряд ли осознавая, зачем вообще вступили в бой.

Ну не умирать же ни в чем не повинному парню страшной, мучительной, незаслуженной смертью?

Иной сталкер на месте Монгола плюнул бы на все и унес ноги, но он мыслил иначе. Крепко ему запомнились уроки человечности, преподанные отчужденными пространствами. Ему никогда не забыть дикого ужаса, пережитого им в тоннелях техноса под Пустошью, когда он лежал раненый, беспомощный, ожидая жуткой, неизбежной развязки. Аскет, Апостол и Саид тоже могли пройти мимо, не тратить время на двух юных неимплантированных питерских проводников, заброшенных в Пустошь прихотью внезапной пульсации.

Но ведь не оставили умирать. Вытащили, рискуя своими жизнями. А после Приор Глеб выхаживал их в Цитадели Ордена и брал с собой на разные задания, ненавязчиво преподавая юным сталкерам трудную науку выживания в отчужденных пространствах.

Вот и получается, что ни один из наших поступков не пропадает бесследно. Не мог Монгол плюнуть на всё и уйти.

Крики, грохот очередей, ответный огонь сталтехов, вздыбившаяся земля, росчерки лазерных разрядов, проявляющиеся в пыльном воздухе, – все это скользило по периферии сознания, являлось фоном восприятия.

«Пастух» на рожон не лез. Он координировал действия своих подопечных, передавая каждому четкие целеуказания. Два раптора, скрытые завесой поднятой в воздух пыли, продолжали вести активное сканирование, изредка «подсвечивая» цели одиночными выстрелами.

Больше всего досталось военным. Гребень возвышенности, и без того исковерканный пульсациями, уже дважды вспахало бесноватым огнем тяжелых ИПК. Сталтехи без труда управлялись с громоздкими крупнокалиберными импульсными пулеметами, подавляя сопротивление не искусством боя, а тупой огневой мощью.

В отличие от них бойцы военного патруля демонстрировали отличную подготовку и недюжинную выдержку. Умело маневрируя огнем, они сдерживали натиск нежити, но силы были слишком уж неравными.

Боевики Пламенного Креста к подвигам не стремились, – Молох быстро сообразил, что сталтехи сконцентрировали внимание на патруле, и начал отводить своих людей, вместо того чтобы поддержать военных снайперским огнем с заведомо выгодной позиции.

«Ладно, твари, с вами еще поквитаемся», – презрительно подумал Монгол.

Старый сталтех продолжал ускользать, он словно чувствовал, что находится на прицеле.

Мью-фон, автоматически меняющий частоты связи, выхватил из эфира обрывок переговоров:

– …высота 12–09! Ведем бой с превосходящими силами техноса!..

– …коробочка на подходе… Держитесь…

«Почему они не подняли вертушки? – мысленно удивился Монгол. – Пока их «коробочка» продерется через «жестянку», здесь уже все будет кончено!»

Расширитель сознания, объединяя различные импланты, частично отсеивал помехи, используя мозг сталкера как вычислительное устройство. Он обрабатывал данные, действуя в рамках узкой задачи, и, лишь убрав лишнее, передавал сигналы на зрительный нерв Монгола.