Быков не выдержал и повысил голос:

– Интересная уверенность! Какого дьявола, объясните, что это всё значит?

Виктор Францевич снова успокаивающе похлопал его по колену:

– Это значит, что вам предложили очень интересную работу. Вы её заслужили благодаря неким своим качествам. Во-первых, реакции: не каждый успел бы заметить исчезающую надпись на экране, длительность её специально подобрана. Затем, благодаря вашему возрасту – вы молоды, а после сорока пяти редко кто проходит первичный тест на реакцию, хотя и более старые иногда проходят. Кроме того, самое главное, вы явно не удовлетворены своим положением в обществе, а традиционными путями решать данный вопрос вам скучно – это следует из анкеты. Все вопросы тщательно отработаны, и наши аналитики сделали верное заключение.

Машина свернула к зданию аэропорта, светившемуся огнями, но вокруг было пустынно – всего один автомобиль на стоянке, и никого народу.

Виктор Францевич показал милиционеру у стойки какое-то удостоверение, и провёл Быкова мимо заспанной дежурной – в это время, видимо, никаких других рейсов из Арамили не вылетало.

Быков запоздало испугался, что его проверят и обнаружат револьвер, но всё обошлось, проверять ничего не стали. Они миновали прохладный смрад тёмного приземистого зальчика, так называемого «накопителя», и через второго милиционера, который, отпирая дверь, козырнул Виктору Францевичу, вышли на лётное поле.

Вдалеке в полумраке темнели силуэты самолётов и вертолётов. Виктор Францевич уверенно шагал по бетонному покрытию к стоявшему ближе всех приземистому с верхним крылом двухмоторному самолёту, в котором Быков узнал старого трудягу АН-24. В недоумении он покосился на Виктора Францевича:

– Сколько вы сказали лететь, семь часов? С кучей посадок, что ли?

Не сбавляя шага, наниматель небрежно махнул рукой:

– Нет! Будем считать, что перелёт беспосадочный.

– Ничего не понимаю! – в который раз возмутился Быков. – Что вы мне голову морочите?! Этот самолёт не продержится в воздухе семь часов!

– Поверьте, это не ваша забота! – по-прежнему не останавливаясь, заметил Виктор Францевич.

В самолёте маячила открытая задняя дверь, и в проёме виднелась фигурка стюардессы в строгом сером костюмчике, поверх которого была наброшена пуховая шаль.

– Ещё кто-нибудь приедет, Виктор Францевич? – спросила девушка, передёргивая плечами от сырой морозной прохлады.

– Васянин был?

Девушка кивнул:

– С полчаса до вас, всего двадцать четыре человека собралось. Они у меня уже парятся, – улыбнулась она, показывая пальцем в салон.

– Ясно, Леночка, значит, я юбилейного привёз, двадцать пятого, – кивнул Виктор Францевич, подмигнул Быкову и достал из кармана телефон.

Он ткнул пару кнопок, подождал и спросил невидимого собеседника:

– Макс, ты как?… Понятно, у тебя, стало быть, сегодня пусто….. Ага, ты у нас в отстающих. В общем, мы стартуем, до встречи!

Он повернулся к Быкову, который ждал, держа сумку обеими руками:

– Итак, прошу в салон, Александр Иванович!

В тусклом свете потолочных плафонов Быков разглядел, что занята едва половина кресел. Почти все пассажиры повернулись, а кое-кто приподнялся, чтобы посмотреть на вновь прибывших. На мгновение Быков замер, пытаясь рассмотреть лица, высовывающиеся из-за спинок, а потом повернулся к Виктору Францевичу, взглядом спрашивая, куда садиться.

– Где больше нравится, там и садитесь, – кивнул тот.

Быков пожал плечами и бросил сумку на одно из сидений справа в предпоследнем ряду, а сам сел на другое. Помнится, он слышал, что в хвосте безопаснее летать, а самолётик-то старый!