– Цветы да, но не перчатки.

– Почему? Там есть кожгалантерейные отделы.

– Мы не можем позволить себе преподнести обычную штамповку. Это все равно что из отпуска друзьям магнитики привезти.

– А чего такого? Я именно их и презентую, да еще фунфырики с местным алкоголем.

– И все это покупаешь в дьюти-фри, вспоминая о подарках только в аэропорту?

– И такое бывает. А один раз, было это пять лет назад и я аниматором в Кемерской пятерке работал…

Далее последовала веселая история о полугодичном приключении красивого русского аниматора с долей горячей кавказской крови в Турции. Естественно, речь в основном шла о пьянках и безудержном сексе, мелком воровстве и драках. Аркадий слушал вполуха. Он думал о Валентине. О ее дне рождения он на самом деле забыл. И это было удивительно, потому что Яворский так долго и безрезультатно пытался выкинуть эту женщину из памяти, что уже думал – не выйдет. Но вот сюрприз: у него получилось. И сердце не бухнуло, когда Вовчик впервые ее упомянул в разговоре (когда заметил, что все птенцы Валюши занимаются творчеством). Аркаша переболел Валентиной, женщиной, которая сначала подарила ему крылья, а потом безжалостно их поломала. И понял, что готов встретиться с ней с глазу на глаз…

Вскоре они прибыли к станции метро, возле которой располагался ТЦ, купили кофе, букет и корзину со сладостями и псевдофранцузским шампанским. Затем отправились в магазин, в котором Аркадий вознамерился выбрать перчатки для именинницы. Когда они добрались до него, зашли и окинули взглядом ассортимент, Яворский был несколько разочарован: выбор оказался не очень большим. Товарищей же шокировали цены.

– Я нули правильно посчитал? – склонившись к уху Аркаши, задал вопрос Вовчик.

– Их четыре, – сообщил ему Бараш. Этот не деликатничал, говорил громко, так что слышали и продавцы. – А перед ними еще цифра, а где-то и две.

– Разве могут перчатки стоить сто двадцать тысяч рублей? – вытаращил глаза Дорогин.

– Могут больше, – ответил ему Аркадий. – Это же штучный товар. По одной паре на каждый размер. И материалы какие, посмотри…

– Ты, конечно, извини меня, но на такой подарок я скидываться отказываюсь. Думал, тысячи за три купим, максимум за пять. Я столько не зарабатываю, чтобы на постороннего человека тридцать пять тысяч спускать.

– Я в деньгах не ограничен, – с ленцой проговорил Бараш. – Но лохом быть не люблю. Это чистый развод. Перчатки по цене норковой шубы? Да я вас умоляю…

– Я возьму оплату на себя, – успокоил приятелей Аркадий.

Затем выбрал замшевые перчатки серого цвета, удлиненные, с аккуратной вышивкой серебряной нитью. Их запаковали в коробку и положили в прозрачный пакет, который заполнили искусственными жемчужинами, лавандой и сушеными лепестками ириса. Связали его бархатным бантом.

– Красота, – оценил Вовчик.

– За сто кусков могли бы настоящие жемчужины добавить и живые цветы, – фыркнул Бараш.

Аркадий пропустил его замечание мимо ушей. Он видел, как тот умыкнул одну из коробок. Еще и ленточку прихватил. Потом купит кожгалантерею в обычном магазине, по три-пять тысяч, если не найдет за полторы, запакует в фирменное и преподнесет какой-нибудь даме под видом эксклюзива. А она, если никогда не носила вещей класса люкс, поверит в то, что ее перчатки, кошелек или ремень приобретены в бутике.

Яворский не сразу осознал, что эти мысли его радуют. Как все происходящее в целом. Он ведет себя скромно и благородно (подарок будет вручаться общий – цветы, корзина, коробка), но ощущает свое превосходство. Не над Вовчиком, ему он готов был проиграть по всем фронтам… Над Барашем! Пусть во враги Аркадий его записал по детской горячности, но неприятие, испытываемое к нему когда-то, никуда не делось. Илья Баршев по-прежнему не нравился Аркадию Яворскому…