– Мне скучно, – капризничает Джошуа и ногой, обутой в теннисную туфлю, лягает прилавок.

– Уже прочел все книжки в детском отделе? – спрашивает Клэр, и Джошуа оглядывается через плечо на многочисленные полки с книгами. Оглянувшись на мать, он кивает, стараясь сдержать улыбку.

Клэр недоверчиво хмыкает и спрашивает об их шестилетнем пятнистом английском бульдоге:

– Где Трумэн?

– Дрыхнет, – ворчит Джошуа, сдвигая брови. – Опять!

– Очень его понимаю. День сегодня дождливый, и так приятно вздремнуть, – отвечает Клэр. – Хочешь мне помочь? До закрытия надо успеть вынуть книги из коробок и расставить их на стеллажи. А может, ты тоже хочешь вздремнуть?

– Я не хочу спать, – упрямится Джошуа, хотя глаза у него сонные-сонные. – Когда папа приедет?

– Скоро, – уверяет Клэр и, перегнувшись через прилавок, чмокает сына в светлую макушку.

Она оглядывает книжный магазин, ставший для нее и убежищем, и бременем. Много лет назад он помог ей не сойти с ума. Она с утра до позднего вечера трудилась, и голова была занята. В «Закладке» Клэр забывала горькие мысли о том, что тело, которое много лет так хорошо ей служило, в корне предало ее. Иногда она вдруг вспоминала об этом и застывала на месте, забыв, что ей нужно завернуть покупку, распаковать книги или подойти к телефону. Она заставляла себя отталкивать тревогу, которая стискивала сердце, до тех пор, пока к ней не возвращалась возможность дышать.

Потом – вдруг, внезапно – произошло чудо: у них появился Джошуа. В самый обычный день, после того, как они уже смирились с тем, что детей у них не будет – ни своих, ни приемных. Сейчас ей кажется: «Закладка» отнимает у нее все больше времени, которое ей хочется проводить с сыном. Скоро он пойдет в подготовительный класс; Клэр наслаждается последними часами, которые они могут провести вместе, хотя и понимает, что сынишке гораздо полезнее играть на воздухе, чем сидеть с ней в магазине.

Прошло почти двенадцать лет с тех пор, как Клэр открыла собственный книжный магазин. Почти всем она занималась сама. Нашла подходящее помещение на обсаженной дубами Салливан-стрит, в недавно отреставрированном центральном районе Линден-Фоллс, взяла в банке заем для малого бизнеса, заказала книги и наняла помощницу на неполный рабочий день. А Джонатан поработал над интерьером. О такой красоте Клэр даже не мечтала. Раньше, в середине девятнадцатого века, в этом здании размещалась швейная мастерская; она принадлежала одной независимой женщине, переехавшей в Линден-Фоллс со стареющим отцом. Дом оказался очень красивым. Сняв многочисленные слои краски, отчистив стены и потолки от копоти, Джонатан обнаружил ореховые панели и лепнину. На втором этаже Клэр и Джонатан нашли заплесневелые рулоны материи, а на чердаке, под столом, – большие жестянки с пуговицами, костяными, оловянными и сделанными из раковин мидий. Клэр нравилось представлять наряды, которые раньше здесь кроили – крестильные платьица, обшитые кружевом, свадебные платья, обшитые жемчужинками по корсажу, черные траурные платья из кашемира…

Джошуа пытается подтянуться и взгромоздиться на прилавок; подошвы шаркают по панели.

– Мне скучно! – тянет он, соскальзывая на пол. – Когда папа приедет?

Клэр выходит из-за прилавка, наклоняется, берет Джошуа на руки и сажает его на прилавок рядом с кассовым аппаратом.

– Он приедет примерно через… – она смотрит на часы, – через полчаса и заберет тебя. Ну а пока чем займемся?

– Расскажи, как я к вам попал, – приказывает он.

Клэр молчит и выжидательно смотрит на сына.