Миранда посмотрела на листок, лежавший на разделочной доске, и нахмурилась. Она рассеянно смотрела на стеклянные осколки и глубоко дышала.

Возможно, это была не самая хорошая идея.

– Да, – подтвердил Дуглас, сотрудник технического отдела, – это кровь. Никаких сомнений. Ты верно определила. Кровь и сконденсировавшаяся влага въелись в бумагу характерным образом. Особенно вот здесь, где почти полностью стерта подпись. Ну да, цвет и характер впитывания совершенно типичные.

Он осторожно вытащил клочок пинцетом и снова посветил на него синим лучом. Следы крови по всей площади. Кровь высвечивается в каждой букве.

– Надпись сделана кровью?

– Несомненно.

– И ты, как и я, считаешь, что заглавная строчка содержит просьбу о помощи. По крайней мере, похоже на то.

– Да, я тоже так думаю. Однако сомневаюсь, что мы сможем восстановить что-то, помимо первой строки: письмо изрядно пострадало. Кроме того, ему, по-видимому, много лет. Теперь мы можем приступить к обработке и консервации, а затем, возможно, нам удастся восстановить время его написания. И конечно, его стоит показать эксперту-лингвисту, – вероятно, он сможет определить, на каком языке это написано.

Миранда кивнула. У нее уже была одна версия.

Язык, по ее предположению, был исландским.

– Карл, а к нам пожаловал главный специалист по условиям труда. – Роза стояла в дверях и не думала двигаться с места.

Возможно, она надеялась, что конфликтующие стороны разнесут друг друга в пух и прах.

Карл увидел невысокого роста мужчину в прилежно выглаженном костюме, он представился как Джон Студсгорд. Такой карлик, и столько власти! Если бы он не держал под мышкой плоскую коричневую папку, то вполне мог вызвать доверие. Доброжелательная улыбка, рука, протянутая для рукопожатия. Однако первое впечатление улетучилось, как только он открыл рот.

– При последней проверке в данном коридоре и в подвале были выявлены следы асбестовой пыли. Вследствие этого обстоятельства необходимо провести изоляцию трубы, чтобы сделать помещения пригодными для дальнейшей эксплуатации.

Карл поднял глаза к потолку. Чертова труба! Единственная на весь подвал и вся рассыпается.

– Смотрю, вы тут обустроили офис, – продолжил человечек с папкой. – Надеюсь, вы действовали в соответствии с директивой полицейского управления и правилами пожарной безопасности?

Он собирался расстегнуть свою папку, так как наверняка припас бумажки с ответами на этот вопрос.

– Какой офис? – переспросил Карл. – Вы имеете в виду помещение для архива?

– Архив? – На мгновение мужчина растерялся, но затем продолжил наступление: – Я не знаю, как это у вас называется, но ясно вижу, что здесь сотрудники проводят большую часть рабочего времени за выполнением обязанностей, которые я бы прямо назвал трудовыми.

– Вас смущает кофемашина? Так мы ее уберем.

– Вовсе нет. Меня смущает все. Письменные столы, доски для заметок, полки, вешалки, ящики с бумагами, канцелярские принадлежности, копировальные аппараты.

– Так! А вы знаете, сколько ступеней отсюда до третьего этажа?

– Нет.

– То-то. Может быть, вам также неизвестно, что наш отдел недоукомплектован и что мы потеряем половину рабочего времени, если будем скакать туда-сюда всякий раз, когда необходимо сделать какую-то копию для архива? По-вашему, видимо, лучше, если по улицам начнут разгуливать убийцы, чем мы будем просто выполнять свою работу?

Студсгорд намеревался возразить, но Карл пресек его попытку, подняв руку:

– Где асбест, о котором вы упомянули?

Мужчина нахмурился:

– Мы не обсуждаем где и как. Мы обнаружили загрязнение асбестом, а этот материал провоцирует возникновение раковых опухолей. Его невозможно просто взять и стереть половой тряпкой.