Дайру смутился так, что даже перестал морщиться от боли.

– Да я не хотел говорить! Пока к сапожнику, пока то да се… могли день потерять…

– Ну и что? Подумаешь, день… – Девочка умолкла, остро взглянула в лицо приятелю. – Даайру! А ну, признавайся! Тебе надо было уйти из города?

Паренек не ответил, но рот его невольно разъехался в дерзкой, нахальной улыбке.

– Ты что-то натворил? С Витудагом, да? – предвкушающе взвизгнула Нитха. – Сознавайся, не– годяй!

Дайру не выдержал. Окинул довольным взглядом вечернюю равнину, колыхавшую высокие волны тугой зелено-коричневой травы.

– Ну, – начал он со скромностью художника, который беседует с почитателями своего таланта, – у меня было предчувствие. У моих хозяев могла случиться неприятность. Задержись мы, меня потребовали бы к Бавидагу, начали бы расспрашивать… Как что, так сразу я виноват…

Девушка пропустила мимо ушей последнюю фразу, явно лживую и лицемерную.

– Неприятность? Какая неприятность? – Она чуть не приплясывала. – Говори скорее, а то стукну!

– Ну, откуда мне знать… – Дайру бросил взгляд на девочку и понял: сейчас и впрямь стукнет. – Но мне почему-то кажется, что у них сбесилась выгребная яма и залила весь двор дерьмом.

От наплыва чувств Нитха задохнулась. Но и без слов, по отчаянной жестикуляции ясно было, что она требует подробностей! Немедленно! Сейчас!

Тянуть было опасно.

– Это не моя идея. Помнишь, мы гостили в Найлигриме? Там один парнишка увлекается алхимией, он мне и подсказал… не совсем алхимия, но… Дескать, если в жаркий день бросить в отхожее место немного опары, на какой у булочников тесто под-ходит, то хозяева получат массу незабываемых ощущений…

Он не успел договорить, а Нитха не успела всколыхнуть окрестности счастливым воплем. Шедший впереди учитель остановился. Нургидан огляделся и досадливо присвистнул. Ящер Циркач, до сих пор бежавший на четырех лапах и почти не заметный в высокой траве, встал столбиком и заозирался.

– Что, паучья стая? – небрежно поинтересовался Дайру, догоняя друзей.

– Она самая, – ответил Нургидан. Меч уже был у него в руке. – Уж такое наше везение… Ладно, подеремся – крепче спать будем!

– Я и без драк неплохо сплю! – капризно возразила Нитха, тоже достав меч из ножен.

– Стая? – Ящерок тревожно завертелся во все стороны. – Какая стая? Где?

– Еще далеко, – объяснил Шенги. – Видишь, вон там птицы кружатся? Это они летят над стаей. Рассчитывают на объедки.

– Волчьи пауки, – снизошел до объяснения Нургидан. – На редкость никудышные твари: ни шерсти с них, ни кожи хорошей, ни чучело набить… Хоть бы догадались шкурку попушистее отрастить или рога красивые… а то возись с ними за бесплатно!

– Очень некрасиво с их стороны! – кивнула Нитха. – Только о себе и заботятся!

При виде спокойствия двуногих приятелей Циркач приободрился, спросил с интересом:

– А есть их можно?

– Я не пробовал. И тебе не советую, – серьезно сказал Шенги. Охотник переложил меч в левую руку, грозно клацнул когтями правой.

Ящерок покосился на Дайру. Когда-то подружка-наездница растолковала чешуйчатому Братику, кто такие рабы и почему им нельзя носить оружие. Неужели этот тощий человечий детеныш будет драться голыми руками?..

Нет! Одним движением сорвал кожаный ремень. Оказывается, его холщовые штаны поддерживает матерчатый пояс, а ремень – для вида… Ого! А вот и не для вида! Вон с каким свистом эта штуковина рассекает воздух! Пряжка тяжелая, под такой удар попасть неохота!

Заметив внимание Циркача, Дайру весело подмигнул ему:

– А вон и гостей дорогих видно! Ничего стайка, морд двадцать…