— Пока ничего, — сказал Рон, откладывая очередной документ. — Очень интересно, конечно — письма всякие, приказы секретные. Но все это относится к последним ста пятидесяти годам. Древнего — ничего.

— Ясно. Что ж, ищите. А я вас покину.

Они синхронно кивнули, не поднимая глаз от документов. Совершенно не по этикету, но Арен понимал — и Рон, и Эн за эти несколько мгновений успели погрузиться в работу, увлечься, забыть про то, что он император и, прощаясь с ним, на него надо хотя бы смотреть.

Это было очень забавно. И Арен, заходя в камин, чтобы перенестись в детскую, почувствовал, как к нему понемногу начинает возвращаться хорошее настроение.

Весь день София старалась не думать о вечерней встрече, боялась, что может начать нервничать.

Впервые на обед пришел император, но не пришла императрица. Впрочем, его величество надолго не задержался — быстро поел, поцеловал детей и буквально запрыгнул в камин под огорченный вздох Агаты.

Виктория освободила Софию только около восьми вечера, когда девушка уже начала беспокоиться, что действительно может не успеть на встречу с Вагариусом, и ему придется ждать. Попрощавшись с наследниками и императрицей до завтра, София поспешила к себе в комнату. Сменила платье — это она сильно запачкала, когда днем рисовала вместе с детьми — умылась, недолго поговорила с мамой и сестрами по браслету, и как только подумала, что пора бы уже главе службы безопасности прийти, в дверь постучали.

София открыла. На пороге стоял Вано Вагариус — не в алой форме безопасника, а в обычном черном уличном пальто.

— Добрый вечер, айла Тали, — сказал он, а София нахмурилась.

— Почему вы без шарфа? Все-таки весна, и время уже позднее, а мы на набережную собираемся. Там ветер.

Вагариус улыбнулся уголками губ.

— Я торопился. Забыл.

— Подождите тогда секунду. — София бросилась к шкафу и, порывшись там, вытащила черный шерстяной шарф. — Возьмите, — сказала, подходя обратно к двери. — Он не слишком похож на женский, будет нормально.

Вагариус колебался, и София сама взяла его за руку и вложила в нее шарф.

— Берите. Я не хочу, чтобы вы простыли.

Глава службы безопасности все же кивнул и намотал шарф вокруг шеи.

Через пару минут они, спустившись на лифте вниз, вышли в императорский парк. София молчала, не зная, о чем говорить, да и она ли должна начинать разговор? Идти до ворот, где находился выход на Дворцовую набережную, надо было не дольше двадцати минут, но Софии эти минуты показались вечностью. Она в жизни так долго не гуляла с незнакомым человеком. К тому же, еще и молча.

Вагариус заговорил, только когда они оба ступили на брусчатку набережной.

— Дайте руку, айла Тали. Левую.

Наверное, надо было спросить, зачем. Но София почему-то послушно протянула ладонь.

Безопасник коснулся браслета связи, и запястье кольнуло холодом.

— Ай.

— Простите, — сказал он, отпуская ее руку, и усмехнулся. Но усмешка эта, так же, как и предшествующая ей улыбка мужчины, казалась бледной — словно ему было сложно выражать эмоции. — Завтра, а возможно, даже сегодня вечером, император вызовет меня и сделает выговор. Но лучше так, чем…

— За что? — удивилась София, и поразилась еще больше, услышав:

— Я накинул на ваш браслет заклинание глухоты, чтобы нас не слушали. Вас ведь прослушивают через браслет круглосуточно, айла Тали.

Стало неприятно. Хотя София прекрасно понимала, зачем это нужно, однако…

— Круглосуточно? Даже когда я у мамы?..

— Даже тогда. Если вы скажете то, что покажется охране подозрительным, об этом доложат. Пока не говорите, вас просто слушают. Если я оставлю браслет без этого заклинания, разговор во всех подробностях передадут императору. Я не хочу. Это, в конце концов, мое личное дело, вообще никак не связанное с заговорами.