— Скорее, у матери. Она вполне могла и не говорить девочке… точнее, не называть имя. Я полагаю, это вероятнее всего, особенно если там было насилие. Какие последуют указания, ваше величество?

Арен, еще раз взглянув на портрет, отдал его Гектору.

— Ты ведь собирался рассказать обо всем этом Вано? Что ж, рассказывай. И держи меня в курсе, если выяснится что-то еще. И, кстати… Что у нас там с отвлечением Арчибальда?

Дайд, и так казавшийся чересчур зеленым в своей форме, позеленел еще сильнее.

— Мы нашли подходящую кандидатуру, ваше величество. Айрин Вилиус, актриса.

— Актриса?!

Аристократы крайне редко становились актерами, считая это профессией для плебеев.

— У нее нет магии. Никакой, кроме родовой. А родовая… небольшая ментальная. Умеет насылать хорошее настроение.

— Прекрасно. — Арен довольно кивнул. — То, что нужно Арчибальду.

— Один момент, ваше величество. Айла Вилиус еще не согласилась.

Император пожал плечами.

— Так сделайте так, чтобы согласилась.

.

Арен и сам не знал, зачем это сделал, но из своего рабочего кабинета он перенесся не в детскую, где его давно ждали жена и дети, а в комнату Софии.

Вышел из камина, огляделся — пусто. Видимо, она ушла в город. Хотя… нет. Она должна докладывать ему каждый раз, когда уходит, а браслет пока молчит. Значит, София еще здесь.

Арен заметил, что на столе вновь лежит какой-то портрет, и подошел ближе, чтобы посмотреть.

Удовольствие от увиденного вспыхнуло в нем молнией. На портрете был он сам. В парадной форме, которую София пока видела только на картинках, окруженный огнем. Все было выписано с мастерской точностью и дышало жизнью. Огонь словно горел по-настоящему, и Арен даже протянул руку, чтобы коснуться, проверить — не ластится ли к нему пламя, как обычно?..

В это мгновение раздался звук открывшейся двери.

— О… Ой.

Арен оглянулся. София застыла посреди комнаты с нерешительным лицом, от нее волнами шло смятение.

— Хорошо получилось, Софи, — сказал император и непроизвольно улыбнулся, почувствовав ее облегчение. — Мне нравится, правда.

— Я рада. — Она тоже улыбнулась, заискрившись от удовольствия. — А… ваше величество, я нужна вам?

От этого вопроса почему-то стало жарко. Но, заглянув в серые, абсолютно невинные глаза Софии, Арен через несколько секунд понял, о чем она спрашивает.

— Нет. Ты можешь идти сегодня по своим делам. У меня только один вопрос, Софи. Ты знаешь, кто твой отец?

Она резко выпрямилась, насторожилась, слегка побледнев, и Арен ощутил ее беспокойство.

— Нет. Ваше величество… — София вздохнула. — Я надеюсь, это не угрожает… моей работе?

Ах, вот чего она боится.

— Совершенно не угрожает. Значит, ты не знаешь, кем тебе приходится Вано Вагариус?

— Нет, — к удивлению императора, беспокойство не схлынуло, а наоборот, усилилось. — Я вас очень прошу, не надо тревожить мою маму. Ну какая разница, кем я ему прихожусь, в самом деле?..

— Боюсь, для Вано есть разница, — ответил Арен мягко. — И большая. Но пусть он лучше тебе все сам расскажет. Не волнуйся, Вагариус ничего плохого не сделает, за это я могу ручаться.

Она все еще хмурилась, но постепенно начала успокаиваться. И император, быстро попрощавшись, поспешил к жене и детям.

.

Удивительно, но с ее высочеством Анастасией оказалось очень легко общаться. София и раньше замечала простоту и доброжелательность принцессы, но в полной мере смогла ощутить их, когда они вышли из дворца. В тот момент ее высочество словно чуть посветлела лицом, выпрямилась и начала глубже дышать, расслабляясь. Дворец ее будто душил.

София и сама не заметила, как буквально через полчаса невольно перешла на «ты».