В конце концов, чего бояться? Ее здесь точно не съедят. Император, раз принял закон о ненаследственной передаче титулов, лояльно относится к не-аристократам, а дети… дети — всегда дети, и неважно, какую фамилию они носят.

Эти ребятишки были почти такими же, как сотни других, встречавшихся Софии — если не считать слишком серьезных и вдумчивых глаз.

— Значит, вы сами выбираете себе аньян? — сказала она весело. Наследники тоже улыбнулись — оказалось, что у Агаты не хватает парочки верхних зубов. Эта щербатая улыбка уничтожила остатки страха, и Софию залило приятным теплом. — И как много было кандидаток?

— Очень много, — ответила Агата, а Александр согласно закивал. Интересно, он разговаривает? — Сначала нам мама выбрала аньян, но… Она была плохая. Мама выбрала другую, и опять… Поэтому за дело взялся папа. Вместе с нами. Он нам обещал, что возьмет только ту аньян, которая всем понравится.

Император у окна что-то говорил, но София уже не слушала, полностью переключившись на детей.

— Вы мне нравитесь, — сказала она совершенно искренне. — Но я не обижусь, если вы выберете не меня, честное слово. По правде говоря, я — не самая лучшая аньян для наследников.

— Почему? — спросили хором оба ребенка. Ага, значит, Александр тоже разговаривает. Просто верховодит у них Агата.

— Ну, я же не аристократка, а ваша аньян должна появляться вместе с вами на официальных церемониях. Не аристократка с наследниками — это немного странно. Честно говоря, я думала, что во дворец требуется аньян для детей слуг, а тут вон что оказалось…

— Ничего странного, — возразила Агата, замотав головой, и ее брат сделал то же самое. Повторюшка. Значит, дети очень дружны. — Папа говорит, что все мы — просто люди, только у каждого свои обязанности. Кто-то император, кто-то повар, но всех надо уважать.

София невольно покосилась на его величество, который, кажется, уже заканчивал разговор. От услышанного ей стало легко и приятно, а в сердце — немного жарко.

— А аристократизм или его отсутствие — это ерунда, и со временем предрассудки изживут себя, — продолжала Агата. — Вот! Вы ведь знаете этикет, айла Тали?

— Конечно, — кивнула София, вновь переводя взгляд на детей. — Но я довольно слабый маг, ваше высочество. Вам, наверное, нужна…

— Нам же требуется аньян, а не охранник, — вновь улыбнулась Агата своей щербатой улыбкой. И, вскинув голову на отца, который, наконец, повернулся к ним, завершая разговор, воскликнула: — Пап, мы хотим ее!

Александр энергично закивал, а София так удивилась, что даже не испугалась.

Император поднял брови, улыбнулся, и София, посмотрев на него, вздрогнула — черные глаза с неестественно широкой радужкой выглядели очень странно и немного пугающе. Она знала, что у всех императоров глаза становились такими после обряда коронации, да и на портретах видела, но оказалось, что в жизни это производит совсем иное впечатление. Далеко не самое приятное.

Но это чувство быстро ушло, когда его величество, рассмеявшись, сказал:

— Однако, как много всего тут произошло, пока я говорил по браслету связи! Вы — София Тали, верно?

София кивнула, невольно нахмурившись — имя-то он откуда знает?..

Император словно услышал этот вопрос.

— Я попросил секретаря пригласить именно вас, потому что мы с детьми уже достаточно насмотрелись на аристократок. Вы первая из нетитулованных аньян, которая решилась прийти во дворец. Агата, Александр… — Его величество, продолжая улыбаться, посмотрел на детей. — Бегите к себе, а я пока побеседую с айлой Тали.

— По-взлослому? — уточнил Александр, чуть картавя, и Софии захотелось рассмеяться, но она сдержалась.