– Подойдем поближе, – позвала Элис дядю, и они стали пробираться сквозь толпу. Латники оцепления заколебались, увидев Охотника и его спутников. Они не знали, можно ли допустить их к королю. Но отсюда было неплохо видно, и Элис остановилась перед шеренгой солдат. Сейчас ей не хотелось говорить с королем и даже показываться Ангольду на глаза.

В дверях башни Послов появились люди. Первым шагал уже знакомый Элис старик, за ним двое верзил, личные телохранители посла, волокли что-то бесформенное, мягкое, обвисшее в их лапищах. Приблизились к рыцарям из свиты Ангольда и опустили ношу на камни. Элис привстала на носки, чтобы лучше видеть. Перед королем на мостовой распростерлось существо, похожее на человека с красно-коричневым цветом кожи, такое тощее, что можно было предположить, будто оно издохло от голода. Один из рыцарей пошевелил тело закованной в сталь ногой, оно шевельнулось, переворачиваясь на бок. По камням заструился… широкий плащ? Нет, это было крыло – гибкая перепонка, тянущаяся от бедер к рукам. Сейчас мягкая и расслабленная, она была перевита длинными тонкими мышцами и оканчивалась у кисти руки с необыкновенно длинными когтистыми пальцами.

– Гарпия, – пробормотал Фенгрим. – Два чудовища за одну ночь? Очень странно. Такого не случалось на моей памяти!

Элис с любопытством глядела на гарпию и едва не прозевала момент, когда Ангольд заговорил.

– Отец Сеймо, мы желаем знать, что случилось. Как тварь Тьмы оказалась в башне? И связана ли она с пожаром?

Старик инквизитор отвесил поклон.

– Ваше величество, эта тварь, именуемая гарпией, проникла в башню.

– Этой ночью?

– Именно так, ваше величество, именно так. Разумеется, мои служители, обученные сражаться против подобных существ, прикончили тварь, но в пылу битвы кто-то опрокинул светильник… а может, тварь сбросила со стены факел, сейчас трудно сказать, что именно произошло. Однако начался пожар, нам пришлось сражаться и с огнем, и с гарпией.

– Удивительно, что во дворец проникла еще одна тварь Тьмы, – вставил кто-то из королевских воинов.

– Их влечет зло, – скорбно покачал головой инквизитор. – Зло человеческих сердец притягивает Тьму. Мы грешны, мы таим в сердце злобу, а твари Тьмы тянутся к ней. А что с тем, другим зверем? Надеюсь, он не причинил большого ущерба?

– Королевский Охотник сразил его, – ответил Ангольд. – Завтра на утреннем приеме мы послушаем рассказ нашего храброго Стайла. Приглашаю вас, отец, присутствовать. Нам желательно знать ваше мнение, и еще мы ждем, что вы расскажете в подробностях о ночной схватке в башне Послов. Требуется ли вашим служителям помощь? Нуждается ли башня Послов в ремонте? Тогда мы распорядимся, чтобы прислали мастеров в помощь.

– О, не смею докучать вашему величеству такими мелочами, – снова поклонился отец Сеймо. – Мои люди управятся своими силами. И, разумеется, я буду на утреннем приеме.

– Хорошо, – кивнул король.

Элис догадалась, что сейчас его величество возвратится во дворец, и подергала дядин рукав:

– Дядя Фенгрим, я хочу вернуться на пост. Король сейчас пойдет обратно. Вели Вегору проводить меня к тронному залу.

– А я…

– Будь любезен, отнеси невидимый покров Бейелю. К завтрашнему приему нам нужно знать побольше.

– Ты права! Если мэтр спит, я его растолкаю, пусть сейчас же займется изучением нашего трофея.

Шагая в сопровождении молчаливого Вегора, Элис радовалась – дядя уже начал ее слушаться. Завтра она потребует пост Охотника для себя, это многим не понравится, потому что она – не мужчина. А Фенгрим успел оценить способности родственницы по достоинству, можно рассчитывать на его поддержку. И, кстати, это в его интересах: когда тайна раскроется, и придет время сознаваться королю, что она – не Стайл, окажется, что обман не так уж велик – короля по-прежнему охранял достойный Охотник. Так Элис получит доступ во дворец и права, полагающиеся Охотнику. Тогда она разберется в недавних событиях, найдет виновного и отомстит за брата и за отца. Не за Охотника Беврина, о котором она по-прежнему ничего не знает, а за того, кого Элис привыкла считать отцом – за доброго и несчастного господина Энфрида. За того, кто, не задумываясь, отдал за нее жизнь и чьи суровые уроки помогают ей и теперь.