В поклонах и приседаниях, которым обучил Элис кузен, не было ничего сложного. Трудность состояла в том, чтобы не перепутать, перед кем как нужно сгибаться и приседать. Дрейн терпеливо растолковывал снова и снова, кто является ровней придворному Охотнику и заслуживает легкого кивка, а кому нужно отвешивать поклоны. И, что очень важно, приветствия всех прочих нужно вообще оставлять без внимания – глядеть сквозь них, будто перед тобой пустое место. Это было странно: человек обращается к тебе, говорит вежливые слова, а ты его не замечаешь?

Элис обратила внимание: Дрейн старается не глядеть ей в глаза. Может, таков здешний обычай? Или кузен, такой мужественный и храбрый, стесняется? Интересно, есть ли у него дама сердца?

Элис сама немного смущалась, особенно, когда Дрейн брал ее ладони в свои, чтобы показать, на сколько нужно отводить руки при поклоне. И когда урок закончился, ей было немного жаль. Она еще никогда не держалась за руки с таким красавцем… Но Фенгрим объявил, что большой прием вот-вот начнется и пора идти. Элис с Дрейном покинули башню вдвоем. Лохматые собаки проводили их ворчанием, а Дахем пробормотал что-то вроде пожелания удачи.

Двор замка, ночью такой пустой и тихий, сейчас кишел народом. Слуги, нарядные, как вельможи, и вельможи, суетливые, как слуги, сновали во всех направлениях, некоторые кланялись Охотнику, и Элис старательно наклоняла голову в ответ. Все пялились на ее изуродованное лицо, и девушку это смущало. Ей бы хотелось спрятаться от взглядов, а еще лучше умчаться отсюда со всех ног.

– Уверенней! Держись уверенней! – прошипел Дрейн. – Все они слышали, что Охотник ранен, им интересно, насколько серьезно. А ты должна им показать, что готова к бою.

Элис очень хотелось заслужить одобрение кузена, она расправила плечи и задрала подбородок. Они пересекли людный двор и вступили в здание дворца под лязг доспехов стражи, которая приветствовала их ударами алебард о пол. Потянулись коридоры и анфилады небольших залов, повсюду гостей приветствовала стража, и повсюду было полно людей. Элис так старалась держаться достойно, что почти не глядела по сторонам, хотя во дворце было, на что поглазеть – расшитые гобелены, позолота и резьба… здесь даже кольца для факелов, вмурованные в стены, были украшены литыми фигурами.

– Дрейн, не оставляй меня, – прошептала девушка, – я же обратной дороги не найду!

– Не беспокойся, я буду рядом, – ответил родич.

И по его дрогнувшему голосу Элис поняла, что он тоже волнуется. Потом сообразила – боится, что обман будет раскрыт. Но ведь пока что никто ничего не заподозрил. Наконец они оказались у массивных дверей, и стража, которой здесь было особенно много, снова приветствовала их грохотом оружия. Створки распахнулись словно сами собой, громкий голос объявил:

– Охотник Стайл из башни Охотников! Господин Дрейн из башни Охотников!

Они вступили в зал. И тут у Элис зарябило в глазах от пестроты нарядов. В зале было не меньше пятидесяти человек, не считая латников, замерших вдоль стен. И все глядели на нее. И все считали ее Стайлом! И все расступались, потому что они с Дрейном должны приблизиться к королю. И обмануть его!

Врать королю – большой грех, но если это происходит в другом мире под чужой луной, то Светлые Предтечи, скорее всего, не заметят. Утешая себя этим доводом, Элис старалась подавить волнение. Хуже всего, что она должна была шагать чуть впереди и не могла видеть знаков, которые подает Дрейн. Так что непонятно, правильно ли она себя ведет. Но делать нечего, она направилась к трону, который возвышался на три ступени в дальнем конце зала. И пестрая толпа расступалась перед ней, так что образовался длинный проход. Она зашагала среди внимательных взглядов, среди блеска золотых перстней, среди шороха дорогих нарядов. Кузен держался рядом, и Элис подумала, что он тоже взволнован. Хорошо, когда рядом есть кто-то, разделяющий твой страх.