Стеллажей не было. Мятые выцветшие картонные коробки с бирками стояли одна на одной. На прямоугольных бумажках виднелись цифры, но какие-то странные. Сперва числа показались Танглу секретным кодом, но минуту спустя он догадался, что это всего лишь даты по старому летоисчислению. Когда порядок лет считали не от победы, а от рождества.

«Может быть, так было правильнее», – мелькнуло в сознании. Руф точно не знал, что искать. Не знал, стоит ли, и можно ли шуметь, или это закончится дурно. Ева же не всегда была Резидентом. Может, в ее прошлом есть ответ, почему все так кончилось. «Не кончилось еще, в том-то и проблема», – участливо напомнил внутренний голос.

Руф больно споткнулся о неподъемную пластиковую коробку. На ней не нашлось ни дат, ни надписей. Крышка съехала. Руфус с любопытством заглянул внутрь и побледнел. Коробка сверху донизу оказалась заполнена плашками. Теми самыми, за которыми не так давно охотились дивные и Орден.

– Не забывай, зачем пришел, – одними губами пробормотал себе Тангл.

Руф оторвался от пола и полетел. Все выше и выше вдоль пыльных колонн. Наконец стали попадаться коробки со знакомой маркировкой. Приписка «до в.п.» радовала. Значит, нужный период уже близко, если такое здесь вообще есть. Он начал замечать метки краски на стенах. Буквы и римские цифры. Но смысла их не понимал.

В какой-то момент Руфусу сделалось тесно. «Это не комната, – подумал он. – Старая лифтовая шахта».

Вот уже знакомые даты плыли перед глазами. Тангл замер напротив нужной коробки и только сейчас понял всю бессмысленность происходящего. Колонны хлама тянулись вверх, теряясь в темноте. Попробуй он сдвинуть или хоть пошатнуть конструкцию, бесполезный архив обрушится и погребет под собой.

Руф опустился на самое дно. Теперь, зная, что нависает над головой, он действовал предельно осторожно. План казался дерзким, и совершенно не было уверенности в успехе, но попытаться стоило. Раз он все равно уже здесь, вопреки всем правилам и декретам.

Голова кружилась. Тангл согнулся, упираясь руками в колени. Пыль и удушливый затхлый воздух мешали концентрироваться на полете. Требовалось постоять немного на твердой поверхности, отдышаться, привыкнуть. Взгляд скользил по полу.

Вещи тут больше напоминали содержимое старого сарая, чем секретный архив Ордена. Ничего острого или стеклянного Тангл не обнаружил. В углу притаилась пузатая керамическая ваза с крышкой. Тиснение на боках ее истерлось, но когда-то там явно было имя на металлической табличке.

Если выбор небогат, хороши любые средства. Руф снял крышку. План состоял в том, чтобы плашкой расколоть ее и острым краем надрезать картонный бок, не потревожив всю конструкцию. Тангл осторожничал. Слова Девы встревожили его. Взгляд нехотя нащупал содержимое вазы, на которое упал робкий свет огонька на ладони Руфуса.

Тангл не был ни брезглив, ни суеверен, только крышка, которую он снял, оказалась крышкой урны с прахом. Руф пошарил ладонью по полу. Что-то едва слышно звякнуло. Руфус поднял изъеденную ржавчиной табличку. «Клод Николас Боннэр» – едва различалось на ней. Покрутив табличку в руках, Тангл положил ее на пол рядом с урной.

Руфус взял первую попавшуюся плашку. Тяжелый твердый кругляш легко расколол крышку так, что получился неровный зазубренный край. Тангл стрелой взмыл вверх. Вися в воздухе, он сосредоточенно пилил туго натянутый бок коробки, мысленно уговаривая ее не просыпать содержимое и не нарушить равновесия.

Наконец в аккуратно проделанном отверстии показались корешки тонких папок. Руф не представлял, что именно ищет, оттого любопытство так и царапалось под ребрами. Он бережно выдвигал одну папку за другой, как разминируют страшную бомбу. Хуже того, огонек норовил то и дело погаснуть, соскальзывая в кажущуюся бездонной пропасть под ногами.