– Знаю. Если ты сблизишься со мной, станешь зеркалом.

– Да. Увы, это так. И если моя жизнь для вас не ценна, я покорюсь, так как здесь не ценнее рабыни.

Она склонила голову, глаза увлажнились, и слёзы скатились на мраморный пол. Далариан, обладая острым слухом, услышал тонкий звук, ударяющийся об пол. Встал, подошёл к ней, шурша белоснежными шароварами, также густо вышитыми золотыми нитями по низу. Наклонился и поднял несколько зеркальных крошечных осколков. Раскрыл ладонь перед собой и внимательно посмотрел на них.

– Уникально. А говорила, что твои божественные силы ещё не проявлялись.

– Это правда. Раньше такого никогда не было. Но… я и не лила слёзы дома. Не было причины. Меня холили и лелеяли.

Он поднял взгляд на неё. Их глаза встретились. И, будто окунулись друг в друга. Тёмные волны заплескались в них обоих, поглощая разум, волю и стойкость. Далариан протянул другую руку и погладил её по щеке с медленным переходом большого пальца на губы. Девушка напряглась, но прикрыла глаза и глубоко вздохнула.

Мужчина обратил внимание, что она не оттолкнула его, а даже наоборот, как будто тает как свеча.

– Тебе приятны мои прикосновения?

– Да.

Ему так понравился её ответ, что он обнял тонкий стан невольницы и их губы притянулись друг к другу. Поцелуй оказался таким сладким и одновременно пугающим, затягивающим в бездну порочных желаний, что Далия внезапно потеряла сознание. Далариан подхватил падающую девушку и отнёс на огромную тахту. Достал из стоящей рядом тумбочки, едко-пахнущий эликсир в крошечном флаконе и поднёс к её ноздрям. Девушка вскоре пришла в себя. Открыла прелестные глаза и встретилась с его обеспокоенным взглядом.

– Ты сказала: «Увы, это так».

Она слегка кивнула.

– Почему «Увы»? Ты бы хотела сблизиться со мной? – его правая бровь изогнулась.

– Да. Вы притягиваете меня с первого осмысленного взгляда.

Такого простого ответа он точно не ожидал. Присел спиной к ней, поправляя разбушевавшееся естество.

– Ничего себе. Впервые такое слышу. И хотя любая невольница не смеет отказать мне и все сами сразу шли на всё, из твоих уст слышать такое очень… приятно. Что же во мне такого, что так тебя влечёт? – повернулся.

– Я впервые вижу такого мужчину как вы. Вы так красивы, как мой брат, только немного отличаетесь. То есть тоже как бог.

Далариан криво усмехнулся.

– Ох, почему же тогда твоя чистота так охраняема зеркалами.

Это не было вопросом, скорее ироничным утверждением.

Девушка тоже присела.

– Вы говорили, что для вас важны таланты невольниц. Я могу танцевать, петь, играть на любых музыкальных инструментах, вышивать, шить, выращивать цветы и вообще всё, что умеют люди.

Далариан на мгновение представил, как будет извиваться в танце её стан и ему мгновенно стало не по себе как мужчине.

– Нет.

Далия, не поняв его строгого тона, вздрогнула. Далариан видел, как девушка кротка и пуглива.

«Интересно, если она богиня, то почему же так боится меня? Похоже, это милое дитя больше обычная девушка, боящаяся даже собственных чувств. Как не справедливо, от близости с мужчиной смерть. Хотя…» – а вслух всё же озвучил другое.

– Ты не будешь танцевать. Я не выдержу этого. Объясни, ты погибнешь при любом раскладе от плотской связи? Такова твоя судьба?

– Нет. Я не погибну, если буду в браке.

– Так. А что же твой брат, тоже девственник до своей свадьбы?

– Нет. На него эта участь не распространяется. – На её лице залегла тень. Мы родились из одного зеркального осколка. Он мой ровесник, и ему зеркало разрешило с восемнадцати лет вступать в отношения. Брат как то общается с ним без слов. Корелиндий в этом году уже поимел стольких женщин, что не сосчитать.