Я услышала веселые смешки, а затем какой-то парень недовольно проговорил:

— Ну вот зачем напоминать? Я конспектирую! Конспектирую!

— Отлично, — улыбнулась преподаватель и, сделав какую-то запись в журнале, быстро продолжила: — Тема нашей сегодняшней лекции — виды необратимых проклятий и способы защиты от них.

— Так как же от них защититься, профессор Смоллет, если они необратимые? — со смехом спросил кто-то из парней-студентов.

— Вы невнимательно слушали, Терренс, — спокойно ответила женщина. — Я говорила про способы защиты от них. Это означает защититься до того, как на вас наложат одно из таких неприятных заклятий. И если вы станете отвлекаться, как сейчас, то рискуете на себе прочувствовать это заклятие. Насколько я помню, вы у нас на факультете боевой магии, не так ли?

Студенты рассмеялись. Я выдавила улыбку, не совсем разделяя общее веселье.

— А… — протянул Терренс, и студенты снова рассмеялись.

Послушно записав название лекции, я сосредоточенно старалась внимать словам профессора. Но все равно оставалось неуютное ощущение новизны всего, что меня окружало. От аудитории до тех, кто находился в ней. И даже профессор была чужой. По крайней мере, пока. Как итог — лекция, несмотря на то что была интересной, познавательной, а сама профессор Смоллет имела талант оратора, тянулась словно резиновая. И я ловила себя на мысли, что мне стоит как можно быстрее перестроиться и заставить себя учиться. Иначе могу, как этот весельчак Терренс, загреметь на второй год, что совсем не обрадует ба. Ведь мы, Кларки, всегда были в числе лучших. И я не должна стать исключением из правил, даже несмотря на такую резкую перемену в моей жизни.

***

Лекция сменилась практическим занятием по зельеварению, где я пока лишь стояла в сторонке и наблюдала за тем, как работают остальные. Добродушная полнотелая профессор Миранда Стоун показала мне мое место в огромной закрытой аудитории, где не было ни одного окна. Выделила медный котелок и определенное количество ингредиентов, велев приготовить самый простой из ядов по учебнику, который выдала здесь же. Остальные студенты трудились над созданием противоядия от укуса василиска, мне пока неподвластного из-за сложности процесса и отсутствия у меня необходимых знаний.

Я готовила старательно. Профессор Стоун часто подходила, помогала или просто смотрела, как продвигается дело. В итоге, когда варево было готово, она лично проверила его на странном цветке, который принесла в аудиторию. Цветок был похож на тюльпан, очень яркий, с нежными лепестками. Впрочем, на этом сходство и заканчивалось, потому что внутри у цветка оказались еще лепестки, но уже с жуткими зубами длиной с фалангу моего пальца, а еще это детище флоры плевалось в неосторожных студентов странной желтой жидкостью из пестика ядовито-желтого цвета. Те, на кого попадала жидкость, тут же вопили и начинали дымиться, и приходилось профессору Стоун снимать действие яда от своей флористической любимицы.

Зато на цветке, как оказалось, и проверяли все приготовленные яды.

— А оно не сдохнет? — усомнилась я, когда Миранда взяла приготовленный мной флакон с изумрудной жидкостью и начала поливать землю под своим питомцем.

— О нет! Не волнуйтесь, моя дорогая, — широко улыбнулась профессор. — Бусинка у меня отличный детектор качества ядов. Если яд приготовлен правильно, она остается красной, если же нет, то чернеет.

— Бусинка? — повторила я и, бросив взгляд на цветок, едва успела отпрыгнуть в сторону, когда тюльпанище решило плюнуть и в меня, видимо забавы ради. К слову, плевалась Бусинка во всех, кроме профессора Стоун, которой позволяла поливать себя, подозреваю, не только одними ядами.