И тут она поворачивает голову в мою сторону и встречается со мной глазами. Глаза распахиваются, девушка резко замирает, Пупс врезается в неё остановившуются, непонимающе смотрит на неё, затем следуя за её взглядом, тоже поворачивается в мою сторону.
Он ойкает - как-то так по-детски, по-девчачьи даже, тоненько так, совершенно не мужественно - "Ой!" и выскакивает членом из своей пассии. Она хватает лежащее рядом покрывало без одеяла и, усевшись лицом ко мне на кровати, прикрывается этой скомканной тряпкой. Пупс нервно облизывает губы и испуганно зачем-то произносит:
- Окся, привет...
- Привет, - как-то заторможенно, отстранённо отвечаю я. - А это кто?
- А вы кто? - осторожно спрашивает блондинка, а потом переводит непонимающий взгляд на моего парня...
- Я? - рассеянно переспрашиваю я. - Я здесь живу...
- А-а, - тянет она, будто мой ответ всё ей объясняет.
Она хватает с тумбочки своё бельё и принимается быстро одеваться. Пупс тоже тянется рукой за трусами, лежащими на полу у кровати. Пока он натягивает их на себя, девушка успевает запрыгнуть в джинсы и взять с тумбочки свой смартфон в бледно-розовом чехле со стразиками.
- Я пойду? - сглотнув, спрашивает у меня девушка.
Она прижимает к груди скомканный свитер, вперемешку с лифчиком. Умоляюще смотрит на меня. Она, похоже, не виноватая. Он, наверное, сам пришёл...
- Ага, - говорю я. - Иди.
Пупс смотрит ей в спину, дёргается было проводить, но под моим взглядом, осаживается и остаётся сидеть на кровати.
- Оксь, я тебе сейчас всё объясню, - шмыгнув носом, говорит он.
- Ага, - бесцветно отвечаю я. - Объясни.
Девушка шуршит в коридоре. Суетно, нервно. Меня её сборы нервируют не меньше, и в то же время я по прежнему остаюсь практически невозмутимой. Будто бы не со мной всё это происходит. Будто бы мы с Мишкой просто смотрим кино про измену... Только почему-то мы при этом - в главных ролях.
Не удостоив Пупса прощанием, девушка тихонько стукает дверью, а затем слышатся затихающие быстрые шаги - она, похоже, решила не ждать лифт и побежала вниз по лестнице....
Моя левая рука полусогнута, прижата к животу. Правая локтем упирается в неё, пальцы прикрывают рот. Я пытаюсь осмыслить происходящее и понимаю, что не могу. Понимаю, что мне вроде бы надо взять флешку и бежать обратно на работу, но вот непонятно теперь - надо ли?
Мне зябко, я ёжусь, обнимаю руками себя за плечи и иду к приоткрытому окну. Закрываю его и поворачиваюсь к Мише. Он сидит на краю кровати, обхватив голову руками, и покачивается взад-вперёд.
Я подхожу недавнему месту преступления и понимаю, что кровать застелена свежим бельём, тем, что мы купили в "Икее" в прошлые выходные. Выбирали его вместе... Шутили, смеялись, целовались там, в этом огромном магазине...
- Миша, - говорю я. - А ты понимаешь вообще, что ты сделал?
Пару секунд он молчит, а затем принимается тихо поскуливать и раскачиваться ещё сильнее.
- Оксенька, ну прости меня... - жалобно произносит он, поворачиваясь ко мне. - Ну блин, я впервые так лоханулся... Оксь, не знаю, что на меня нашло...
Он встаёт с кровати и идёт ко мне, явно желая обнять. Я осекаю его жестом, подлетаю к кровати и срываю с неё простынь с бежевым узором. Комкаю и швыряю в угол комнаты, к шкафу.
- Ты, блядь, понимаешь, ЧТО ты натворил, Миша?! - ору я.
Одну за другой я хватаю статуэтки фарфоровых зверюшек с полки, которых мы покупали для нашей коллекции и которые двумя стройными рядами стоят на полке шкафа и швыряю их в стену. Медведей, оленей, барсуков, мышей.... Они разлетаются на мелкие осколки. При этом я что-то ору про преданность, про доверие, про то, что мне больно...