- Он тебе переспать с ним предложил, что ли? - напряжённо спрашивает Мишка.

- Нет, нет, ты что! - прикладывая руку к груди, восклицаю я и Мишка облегчённо выдыхает. - Но как бы тоже предложение не очень обычное...

- Да говори уже! - не выдерживает Мишка, - Чё ты тянешь кота за яйца?

- Он хочет, чтобы я добавила на его выставку свою фотографию. В смысле, там будет много фоток, небольших и огромных, чуть ли не во всю стену, и так будет много... эм... эротических фотографий. Это выставка "Восемнадцать плюс". Как бы смысл в том, что эти кофейни - места для свиданий, и выставка должна отражать атмосферу романтики, соблазна и чувственной нежности, перекликающейся со вкусом главного десерта, одноимённого названию сети этих кофеен-кондитерских - тирамису.

Всё это я выпаливаю единым махом и чувствую себя так, будто в начале этого спича нырнула в море, на глубину. А сейчас словно вынырнула, чтобы вдохнуть побольше воздуха.

- Я чё-то не понял, - медленно говорит Мишка. - Чё он хочет-то?

- Он хочет, чтобы я сфотографировалась для его выставки голой и чтобы я эту фотографию выставила в главном зале. Лица моего видно не будет, фотография будет отвечать общей концепции и не будет похабной. Стиль "ню".

- Чего-о, бля? - вопрошает Пупс.

Мишкино лицо производит по обыкновению впечатление добродушия, но сейчас оно, мясистое, немного располневшее за последние полгода, багровеет от нарастающего гнева и это выглядит скорее отталкивающе, чем пугающе. Я спешу его успокоить, просто чтобы не наблюдать эту гримасу. Она настолько неприятна, что мне хочется встать из-за стола и выйти из кухни. Если Мишка сейчас и напоминает пупса, то вовсе не в игривом смысле, а скорее как уродливое пластмассовое подобие младенца.

- А он не офигел ли, этот твой заказчик? - Миша швыряет вилку на опустевшую тарелку и слышится громкий, лязгающий звон, от которого я непроизвольно дёргаюсь и на мгновение зажмуриваюсь, но тарелка, похоже, остаётся целой. - Может ему, бля, ебало набить?

Вообще Мишка матерится очень редко, но вот сейчас мат из него просто льётся. Я, честно говоря, не ожидала такой его реакции. Какая-то она уж слишком маргинальная для моего вполне себе интеллигентного обычно парня. К тому же нелепая. Потому что если поставить пухленького неспортивного Пупса против мужественного широкоплечего Артура - при всей своей привязанности к Пупсу, я не поставлю на него в этом поединке ни гроша. Артур явно спортивен, держится очень уверенно, смотрит в глаза, в отличие от Мишки, и вообще, пожалуй, даже немного брутален при всей этой своей элегантности и красоте. Миша же рафинированно интеллигентен, любит покушать и поваляться на диване, а из спорта предпочитает только пинг-понг и футбол по телеку. Ну и приставку ещё, где иногда играет в спортивные игры. И зачем он так агрессивно хорохорится мне совершенно непонятно. Впрочем, он же не знает, ни как выглядит Артур, ни что представляет из себя в плане характера.

- Не надо никого бить, Миш, - миролюбиво говорю я. - Успокойся, пожалуйста.

- А чё мне успокаиваться-то? Нормально ваще? Какой-то, блядь, хрен предлагает моей девушке раздеться догола, а мне надо успокаиваться? Дай его телефон сюда.

- Миш...

Пупс грохает кулаком по столу, тарелки дребезжат звоном:

- Номер, говорю, дай мне его!

Нет, это уже ни в какие рамки не лезет. Внутренне закипаю, но снова стараюсь не поддаваться эмоциям.

- Миша, успокойся, пожалуйста - с нажимом в голосе произношу я. - Я тебе телефон его не дам. В этом нет совершенно никакой необходимости. Я хотела узнать твоё мнение. Твоё мнение мне понятно. Я скажу ему "нет" и откажусь от этого проекта.