- А ты старший, выходит?

- Нет, я почти самый младший, еще брат есть, - Эмир достал телефон и подсел ко мне, так что теперь мы почти касались друг друга плечами. - Смотри, это Кемаль.

С фотографии на меня смотрел черноволосый улыбающийся парень, чем-то похожий на Эмира. Такая же густая борода, белые зубы и глубокие карие глаза.

- Какая у вас разница?

- Три года, - турок убрал телефон, но пересаживаться не стал. Наоборот, закинул руку на изголовье дивана за моей спиной и спросил. - Ты наелась? Сейчас принесут десерт.

- Я объелась! - мне стало смешно, потому что к кебабу я так и не притронулась, а пальцы Эмира, тем временем, коснулись моего плеча, будто невзначай, и вернулись на место.

Он опять это сделал, да?

Нарушил мое личное пространство уверенно и легко, будто имел на это полное право. Низ живота отозвался сладким томлением и я была вынуждена признаться самой себе, что Эмир привлекал меня как мужчина.

С ним было интересно разговаривать, а забота и внимание, которыми турок окружил меня с самого начала, расслабляли. От Эмира пахло свежестью и чистотой, а еще этим неуловимым, сильным мужским духом.

В повадках, говоре, движении головы и плеч - он был самцом, привлекательным, уверенным в себе и своих решениях. Расслабленным и сосредоточенным одновременно. Откровенным и строгим, а еще необычайно предусмотрительным.

- Где ты выучил язык? - спросила я, чтобы как-то отвлечься и ближе придвинулась к столу, пока самообладание мне не отказало.

Если придется выбирать между жаркими объятиями турка и остывшим кебабом, я выберу второе. Даже если мое либидо не против остановиться на обратном.

- Работал в отелях барменом, потом официантом - простые фразы запомнились легко, остальные доучивал в процессе…

- Ты выучил язык просто общаясь с людьми? - удивилась я.

Это казалось невозможным, особенно с учетом толпы репетиторов за моей спиной. Эмир пожал плечами.

- Я умный, - в ответ я засмеялась и он вернул улыбку.

Конечно, доесть все, что оставалось на столе, было невозможно и, когда я отставила в сторону полупустую пиалу с мороженым, Эмир попросил упаковать оставшуюся еду с собой и расплатился по счету, оставив щедрые чаевые.

На мою робкую попытку возразить, что нет нужды забирать еду с собой, ответил, что здесь так принято и оставить ужин в ресторане - значит обидеть повара, хозяина и вообще всю его семью.

Если это был сознательный акт бахвальства, то я не впечатлилась, но общее настроение вечера поступок Эмира не испортил.

Совсем наоборот.

Когда мы вышли в прохладную, наполненную свежестью морского воздуха ночь, турок вдруг взял меня за руку и, поцеловав пальцы, повел за собой вниз по мощеной улице в сторону моря.

А у меня в животе запорхали пресловутые бабочки, потому что последний раз вот так просто за руку меня держали еще в школе. И даже Юджин не отличался любовью к публичной тактильности.

Ладонь Эмира была теплой и твердой и, пока мы спускались к общественному пляжу, я никак не могла решить, сжать его ладонь в ответ или оставить пальцы безвольно лежать.

Мне было хорошо, а еще чертовски приятно и легко. Я порадовалась, что не стала пить алкоголь, как вдруг Эмир подхватил меня на руки.

- Ты что!? - возмутилась я, но турок спокойно ответил.

- Песок мокрый, еще испортишь свои туфли.

Он бережно поставил меня на свободный лежак почти у самой воды, туда же опустил пакет с едой, а потом разулся и закатал до колен узкие черные джинсы.

- Разувайся, - сказал Эмир и протянул руку.

- Зачем?

- Купаться пойдем, - сказал он и рассмеялся, чтобы я не подумала, что он говорит серьезно.