– Красно-оранжевая специя, – рассказывает Тика. – Очень мелкая, порошок. Оставляет на пальцах оранжевые разводы. Твои губы стали немного ярче от нее. Это красиво, – совсем тихо добавляет он.

– Правда? – застываю, чувствуя, как его пальцы от тыльной стороны ладони скользят по моей руке немного выше и спускаются обратно.

Тика вздыхает, ничего мне не отвечая. Разворачивает к столу, и мы продолжаем смазывать кусок телятины специями. Заворачиваем его в фольгу и отправляем в духовку.

– На гарнир будет обычный овощной салат, – сообщает он. – Огурец, – вручает мне первый овощ.

– Я понимаю, – снова улыбаюсь. Дома я хорошо ориентируюсь и могу приготовить простое блюдо. Нарезать тот же салат или даже пожарить картошку.

Да, я не вижу, но это не значит, что не могу быть самостоятельной. Многие люди живут так всю жизнь, и брат будет рядом не всегда. Однажды он женится, я надеюсь, и у него появится своя семья. Арий многому меня научил, при этом стараясь очень тщательно оберегать, поэтому жарить картошку я училась сама. Брат долго рычал на меня за это, но ему понравилось.

– А я нет, – едва слышно отвечает он.

– Не понимаешь, что это огурец? – Поворачиваю к нему голову, словно могу увидеть выражение лица странного парня.

Если честно, очень бы этого хотелось, но пока я не решаюсь прикоснуться к нему, чтобы понять мимику.

– Причем тут огурец? – огрызается Тика. – Не отвлекайся!

Он вкладывает нож мне в руку, и мы нарезаем этот несчастный овощ. Затем беремся за помидор, и тут происходит какая-то магия.

– Знаешь, о чем я из-за тебя думал весь день? – открыто обвиняет он. – Будто мне не о чем больше думать!

Его грудная клетка вздымается чаще, а дыхание снова рвется, становясь раздраженным. Ладонь на моей ладони сжимается крепче, и рукоять ножа впивается в кожу.

– Мне больно, – напрягаюсь я.

– Извини. – Губы касаются моих волос. Я замираю, удивившись нежности этого прикосновения в том напряжении, в котором мы оказались. – Я думал о том, как можно описать помидор. Свои ассоциации с ним, чтобы передать их тебе, и, может быть, ты бы смогла перенести это на холст.

– Расскажешь? – Кладу затылок ему на плечо. Тика судорожно выдыхает, обнимает меня за талию обеими руками, и я оказываюсь в коконе из его тепла, тяжелой, сложной энергетики и горького цитруса с черным перцем.

– Если ты посмеешь смеяться надо мной, я тебя накажу, – серьезно обещает он.

– Как? – вырывается у меня. Прикусываю язык, смущаясь собственной смелости.

– Лучше тебе пока этого не знать. Итак, вернемся к этому чертовому помидору, который не дает мне покоя. Этот овощ ассоциируется у меня с летом. Представь себе август. Солнечный день, но уже не такой жаркий, как был в июле. Лучи заливают поле с томатами мягким оранжевым светом. Летают стрекозы, дребезжат своими прозрачными, как стекло, крыльями. Небо голубое, почти прозрачное, как бывает, скорее, ранней осенью, чем летом. Вокруг тишина. Ни городского шума, ни раздражающих лживых людей, ни гула машин. Только солнечный август, наполненный теплом, запахом травы, влажной зелени и сорванного с куста томата. Ты надкусываешь его тонкую, упругую кожицу. Твой рот наполняется пряной, сладкой мякотью и кислым соком с маленькими желтыми семечками. Этот помидор красный. Но они бывают других цветов: оранжевый, желтый, розовый, фиолетовый и даже черный. Каждый из них имеет свой вкус. Мы поговорим об этом потом. Сегодня у нас с тобой в руках красный томат, и сейчас мы нарежем его в салат.

Наши руки синхронно двигаются, а я пытаюсь выйти из состояния шока. Это так красиво. Я не думала, что кто-то способен ощущать этот мир так же, как я. У меня такое чувство, будто я переместилась во времени, оказалась в том самом летнем дне, услышала все эти звуки и почувствовала вкус спелого помидора, только что сорванного с куста. Я знаю, с какими ароматами будут выбраны краски, чтобы я смогла нарисовать «увиденное». Тика «показал» мне потрясающую картинку. Мое творческое сердечко подпрыгивает от восторга. Я не думала, что в этом мире есть еще кто-то, кто может чувствовать окружение именно так.