— Кто? — тётя Таня была встревожена. — Никитин? Дробышев?

— Левашов Артём, — начала вытирать мел с доски.

— Артём? — удивленно.

— Что вас так удивило, тётя Таня?

— Артём парень замкнутый и молчаливый, — пояснила девушка. — С ним проблем раньше не возникало.

Пожала плечами. Мне спокойным он мне не показался.

В класс начали заходить ученики одиннадцатого а. Тётя Таня пожала мою руку в знак одобрения и ушла.

Мой второй урок в школе прошёл превосходно. С ребятами мы тут же нашли общий язык.

Попрощавшись с ними, кинула взгляд на часы. До встречи с отцом Артёма оставалось четыре часа. Решила в этот время сходить в кафе, пообедать и заодно проверить работы учеников.

31. Глава 30

Екатерина                                                                                                            

Кидаю очередной взгляд на часы. Отец Артёма задерживается уже на полчаса. Написала сообщение Сонечке, что сегодня задержусь. Кидаю взгляд в окно, за которым уже стемнело. К вечеру снегопад стал сильнее. Боюсь, что до дома добираться придётся долго. Устало потёрла лицо ладонями. Сегодняшний день выдался слишком напряжённым.

— Добрый вечер. Прошу прощения за опоздание. Пробки на дорогах, — слышу за спиной до сладкой боли в груди знакомый голос.

Если бы я что-то держала в руках, то точно бы это выронила. Задерживаю дыхание, как перед прыжком в воду и медленно, очень медленно оборачиваюсь.

В проёме, в знакомом чёрном пальто, с растрепанными волосами, в которых таят снежинки, стоит тот, о ком я вспоминала каждый день с момента, как проснулась с утра в пустой постели. Такой же завораживающе красивый и мужественный. Только более уставший, чем я его запомнила в прошлый раз.

— Здравствуйте, — пискнула я, руками сжимая ткань юбки.

— О чём вы хотели поговорить, Екатерина Андреевна? — Гриша вошёл в класс и, сняв с плеч пальто, сел за первую парту и сложил на ней руки.

Взгляд быстро скользнул на широкие плечи, по сильным рукам и застыл на длинных пальцах.

Совершенно неприличные, откровенные картинки всплыли в моей звенящей голове. Внизу живота потеплело от желания вновь почувствовать эти руки на своём теле.

Отошла от окна, где стояла до прихода мужчины, и села за учительский стол, пытаясь таким образом хоть как-то отгородиться от Гриши.

Наивно думала, что на таком расстоянии я не буду так остро на него реагировать.

— Сегодня мой первый рабочий день, — начала я, не поднимая глаз.

Перекладывала на столе тетради, вертела в руках ручку, только бы не смотреть на него. Только бы не подать вида, что я готова разреветься от обиды, отчаяния и боли.

Он меня не узнал.           

В его взгляде даже не промелькнуло узнавание, когда он на меня посмотрел.

Забыл!                      

Он меня забыл!                      

Забыл глупую девчонку, которая отдала ему свою девственность.

— Я вас понял, Екатерина Андреевна, — бархатистые нотки в голосе.

Таким голосом он разговаривал со мной в том номере в отеле.

Вскинула глаза на него.

Хмурит брови, поджав губы, и смотрит на мои руки, в которых я кручу ручку.

— Я с Артёмом поговорю. Надеюсь, что проблем больше не возникнет, — поднимает глаза на моё лицо.

И это происходит снова. Снова я тону в омуте карих глаз. Снова чувствую эту дрожь во всем теле.

Гриша поднимается из-за стола, берёт пальто и выходит из класса, не попрощавшись. Смотрю в его широкую спину и закрываю рот ладонями, чтобы заглушить всхлипы, рвущиеся из груди.

Борюсь с желанием броситься за ним следом, закричать ему в спину, напомнить о себе. Сказать что-то ехидное, чтобы он почувствовал хоть сотую долю тех чувств, что разрывали меня сейчас на части.