Легарро протянул мне коробку с конфетами. Я спрятала руки за спину, покачав головой.

– Не любишь?

– Не могу брать еду у тех, кто мне противен.

Блондин замер, как от пощёчины, но через миг в его взгляде снова сквозило веселье.

– Опять врёшь. Тебя выдают глаза, ягодка. Я ведь тебе совсем не противен, да?

Он сделал шаг ко мне, я отскочила на два, краснея и дрожа от волнения.

– Да что тебе нужно от меня? В академии столько девчонок, что ты ко мне привязался?

Взгляд Франца стал внимательным, заскользил по моей фигуре, как будто блондин пытался найти ответ на этот вопрос.

– Оставь меня в покое, – выдохнула я.

Секунду мы молча смотрели друг другу в глаза. Я должна была злиться, а вместо этого думала, какой красивый голубой цвет у его глаз. Как у чистого летнего неба в солнечный день.

Меня спасла Сора. Она ворвалась в комнату, громко жалуясь на ходу.

– Какая же скука этот теормаг! Радуйся, что в первый год его не преподают.

При виде Легарро рыжая осеклась. Они молча смерили друг друга взглядами, после чего блондин вышел за дверь. Соседка тут же бросилась ко мне с заинтригованным видом.

– Что тут было?

Она так хитро улыбалась, что мне стало тошно. Не думает же она, что у нас с Легарро что-то может быть?

– Конфеты приносил, – буркнула я. – Больше не будет.

Сора недоверчиво хмыкнула.

– Сомневаюсь.

А я очень на это надеялась, потому что у меня и без него хватало переживаний. Больше всего я боялась, что мгла теперь будет выползать на поверхность каждую ночь. Сколько времени понадобится преподавателям, чтобы понять, что причина в ком-то из студентов? Мне понадобилось меньше десяти таких случаев.

Вечером я лежала в кровати, напряжённо ожидая сигнала тревоги и вспоминая.

Мне было двенадцать, когда родители наняли для меня учителя магии. Даже слабый дар стоит развивать, считали они. В ночь после первого урока запечатанный магами источник мглы пробудился. Болота снова покрылись хмарью.

Я довольно быстро обнаружила закономерность. Каждый раз, как я пыталась пользоваться своей магией, туман наступал, в городе объявляли тревогу, люди вокруг ходили подавленные. Ещё бы! Печати больше не сдерживали мглу.

Когда прибывшие в Ардейс столичные маги объявили, что будут искать причины прорывов, я отказалась учиться дальше. Всё, связанное со мглой, так или иначе было засекречено. И я испугалась, что если они узнают, моё существование тоже станет секретом.

Но со временем оказалось, что даже слабую магию временами сложно сдержать. Если долго не использовать силу, она накапливается и выходит спонтанно. После того, как я чуть не свалила на служанку шкаф с книгами, стало ясно, что без учёбы не обойтись. И единственное место, где побочные эффекты моей магии не вызовут вопросов – академия МГЛА.

Но и здесь оказалось не всё так просто.

Размышляя, я не заметила, как уснула. Только утром, когда Флип невесомо потрепал меня по щеке, чтобы разбудить, поняла, что ночь прошла без происшествий.

Всё то время, что мы с Сорой собирались на завтрак, в коридоре было неспокойно. Какие-то шумы, будто двигали мебель, приглушённые разговоры, чей-то недовольный голос.

Пока я замыкала дверь, рыжая прошлась в сторону мужской половины. Дверь первой комнаты открылась. Оттуда степенной походкой вышел невысокий седой мужчина в незнакомой мне форменной одежде с уставшим выражением лица.

– Барнаби? Что здесь происходит? – донёсся до меня голос Соры.

Мужчина на секунду закатил глаза и недовольно пробрюзжал:

– Его Высочество изволят сменить покои.

Франц

У себя в комнате Легарро стащил рубашку через голову, прошёл к раковине и основательно умылся ледяной водой, стараясь вымыть из головы мысли об Энайджеле Дерри. Получалось не очень.