- Клава, привет! – Олеся мимоходом кивнула красавице и встала на встречу врачу. - Олег Петрович, что с папой?

- В санаторий хочу отправить твоего папу. Но только после лечения! Знаю, что не послушается он меня здесь, не утихомирится, так хоть там в норму придет за три недели. Вот только не надо меня сверлить взглядом, товарищ генерал! Три недели! Не меньше!

- Я поняла Вас, Олег Петрович, три недели! – Олеся серьезно кивнула.

- Да, именно три недели! Я настаиваю на этом сроке. Ему там за это время здоровье если не поправят, так хоть стабилизируют. У нас есть замечательные санатории на Черном море. Сейчас там через пару недель отдыхающие с детьми разъедутся и начнется тот самый бархатный сезон. Могу и направление написать, и даже устроить, если уговорите, конечно, болезного, - врач посмотрел на Олесю и на идеальную красавицу.

- Уговорим! – кивнула Олеся.

- Зачем же уговаривать, когда можно выписать предписание, обязательное к исполнению. Вы же лечащий врач Дениса, значит, Вы за его жизнь отвечаете, Вам и все карты в руки! А Вы, уважаемый, пытаетесь на нас сложить свою ответственность за своего пациента! – Клавдия гневно смотрела на врача.

- Клавдия, угомонись! – одернул Денис Петрович женщину, - я сам за свою жизнь отвечаю.

- Денис, ты доотвечался уже сам за себя! Так доотвечался, что в госпиталь попал! – тоном учителя произнесла красавица. - Денис, позволь теперь мне, на правах твоей будущей жены, беспокоиться о твоем здоровье!

- Будущей жены? – Олеся, услышав это, повернулась к отцу и удивленно на него посмотрела. - Пааап, а ты не хочешь ничего мне рассказать? И это ты называешь «Ой, да какие у меня новости», да?

- Ой, Олесенька, прости! Мы не так хотели тебе о нас с твоим папой рассказать! – красавица тут же переключилась с мужчины, лежащего на кровати, на его дочь. - Ты ведь знаешь, что мы с твоим папой уже давно вместе, - Клавдия запнулась, явно подыскивая нужное слово.

Олеся, усмехнувшись, произнесла, глядя на отца:

- Спим. Да, пап? Она хотела сказать: давно вместе спим. И? Она первая, что ли, у тебя из тех, с кем ты давно вместе спишь? Почему именно Клава, пап? Что стало с твоими глазами. Хотя, не глаза ведь принимают решение в таких вопросах, о чем это я!

- Олеся, что ты себе позволяешь?! – рявкнул Денис Петрович, приподнявшись на локтях, оставаясь при этом лежать в кровати. От этого его движения или потому, что показатели резко изменились, но тут же запищали аппараты, к которым он был подключен. Мужчина откинулся на подушку и сжал зубы так, что заиграли желваки на его лице, лицо резко побледнело, от чего ярко проступили синяки под глазами.

В ту же секунду все пришло в движение: врач шагнул к кровати больного, в палату вбежали две женщины, одна из которых шагнула к врачу, а вторая обратилась сразу и к Олесе, и к Клавдии со словами:

- Выходим из палаты, красавицы! Дома будете разборки устраивать! Больному покой нужен! Устроили тут! Не стыдно вам?

Олеся шагнула было к кровати отца, но была остановлена все той же медсестрой:

- Девушка, я к Вам обращаюсь! Выходим из палаты!

- Пап, я… Пап, прости! Я не хотела! - лепетала девушка, не отводя испуганного взгляда от лица отца.

- Вот приступ пройдет, сама ему это все и скажешь, а сейчас ему не до тебя, - уже более спокойно произнесла медсестра, - пойдем, милая, ближе к вечеру придешь.

Олеся кинула еще один взгляд на отца и вышла. Первая, кого она увидела в коридоре, была, конечно же, Клавдия.

- Избалованная девчонка! Ты всегда думала только о себе! – набросилась на нее Клава с обвинениями. - Думаешь, я не знаю, как ты там отдыхала? Скажи спасибо, что я твоему отцу об этом не рассказала! Мало ему проблем на работе, так еще ты! То с одним тискаешься на пляже, почти голая, то с другим, а то сразу с двумя! Стыдоба! Думаешь, я не узнала твой купальник и то парео, когда я сама же их тебе и дарила?