– Прости, Даниэль! – пробормотала я, и радуясь временному спасению, и напрягаясь из-за него. – Я должна идти!

Не дожидаясь его ответа, я побежала в сторону выхода из госпиталя.

У крыльца меня уже ждал заведённый автомобиль экстренной медицинской помощи. За рулём была Анна. В мирное время она проходила практику на такой машине, но доучиваться пришлось уже здесь. Если бы не её активное увлечение сердечными делами, она бы давно уже стала отличным парамедиком.

Как только я села на переднее пассажирское место, машина рванула с места, визжа сиреной.

– Знаешь, что произошло? – встревоженно спросила я подругу.

– Нет, – мотнула она головой и закусила губу.

Ей нравились такие внезапные вызовы, они давали возможность лихо и безнаказанно гонять на авто.

Летнее солнце уже почти завершило своё дневное шествие, и ближе к вечеру уже чувствовалась прохлада. Середина лета, но чувствуется, что скоро осень. Я, прищурившись, кинула взгляд на возвышающееся впереди двухэтажное здание из бетона и стали, которое раньше служило городской мэрией, а сейчас стало штабом. Массивные колонны украшали крыльцо, окна поблёскивали в лучах закатного солнца. А на крыше города развевался серо-синий флаг Великославии.

Я быстро вышла из машины и двинулась к задним дверям, чтобы достать носилки и сумку со всем необходимым для первой помощи. Меня догнала Анна, забрала носилки себе, а мне вручила сумку.

Вдвоём мы быстро поднялись по ступеням. Караульный отдал нам честь, отворяя входные двери и докладывая о нашем прибытии командиру по рации.

– Второй этаж, кабинет подполковника! – сообщил он.

Не сбавляя темп, мы прошли по светлому коридору с красивой лепниной по стенам в стиле неоклассицизма. Встречные солдаты тут же замолкали и провожали нас взглядом. Чувствовалось напряжение от того, что они хранили молчание и ждали, пока мы пройдём мимо.

У дверей подполковника нас уже встречали двое рядовых. Даже не пришлось останавливаться – нас сразу впустили внутрь.

– Подполковник Строд, скорая прибыла! – доложил один из них и отступил в сторону, пропуская нас.

Но офицер выкинул вперёд руку, давая понять, чтобы мы остановились. Рядовой отдал честь и вышел, тихо закрыв за собой дверь. В комнате, кроме нас с Анной, остались два офицера и один сержант, который стоял позади пленника.

Внезапное удивление заставило нас застыть, глядя на открывшуюся картину. Суровый подполковник вызвал нас не для оказания помощи обычному солдату. Два командира вели допрос пленного комитаджа, которому явно требовалось медицинское вмешательство, и как можно скорее. Однако нам ничего не оставалось, как молча ждать, когда дадут возможность выполнить свою работу.

Подполковник Строд и майор разведки Аллер внешне как две яркие противоположности: низкорослый – и высокий; облысевший – и обладатель рыжей копны волос; хмурый, с нависающими густыми бровями – и наоборот, с выпученными глазами и недовольно поджатыми губами. Их воинские звания высокие и уважаемые, так почему же они лично вели допрос? Да ещё и в кабинете?

Раздумывая над возникшей непонятной ситуацией, я держалась в стороне и без особого интереса разглядывала комнату, в которой оказалась впервые. Бывший кабинет мэра города, довольно просторный, с высокими потолками и тремя огромными окнами, в которые лился ещё не померкнувший свет уходящего дня. За спиной пленника стоял штатив с включённой камерой. Его не только пытали, но и вели запись этого процесса.

За широким столом восседал подполковник Строд, напротив комитаджа стоял Аллер, который явно курировал процесс допроса. Он бросил на меня недовольный взгляд из-под широких бровей. Его плохое настроение было никак не связано с моим появлением, ибо такое расположение духа – его постоянное состояние. Я хорошо знала майора. Он часто гостил в нашем доме, а теперь в его подчинении оказался мой брат Клаус.