– Компьютер, состояние реактора?

– Критическое, – проскрипел динамик.

– Как будто сам не вижу, – буркнул Сергей, откидываясь в кресле. – Восстановить есть возможность?

– Вероятность стремится к нулю. Бортовые ремонтные системы функционируют на двадцать процентов.

– Да и они бы не помогли, – пробормотал себе он под нос, прекрасно понимая, что поломки подобных масштабов можно устранить только в планетарных доках. Вздохнув и рассеянно взъерошив волосы, скомандовал: – Дай-ка мне еще раз общее состояние систем и рекомендации, а также подготовь систему дальсвязи.

– Принят…

Монитор компьютера неожиданно пошел разноцветной рябью и резко погас, а следом за ним отрубился и свет в кабине. Пару мгновений Сергей находился в абсолютной темноте, пока не вспыхнули тускло-голубые лампы аварийного освещения, после включения которых по кораблю разнесся механический голос компьютера:

– Внимание, реактор поврежден, начато гашение активной зоны, до полной остановки осталось тридцать четыре часа двадцать минут. Внимание: секторы семь, пять и шесть блока «Д» будут блокированы через десять минут, всем находящимся в данных зонах членам экипажа просьба срочно их покинуть.

– Это еще что за нафиг?! – Сергей, резко выпрямился и пробежался пальцами по клавиатуре, однако компьютер никак не отреагировал: – Черт!

Парень вскочил с места, буквально сорвал облицовку приборной панели и пару минут разглядывал ее внутренности, затем отбросил пластиковую крышку в сторону и бегом бросился прочь с мостика. Судя по всему, дела у судна шли совсем плохо, а значит, единственным безопасным местом будет спасательная шлюпка. Слава богу, ее еще не успели снять с превращенного в грузовик корабля. Вот только сначала нужно было заскочить в каюту за вещами. Он на секунду остановился на перекрестке, чтобы сориентироваться, и, бросив беглый взгляд на табличку, повернул в правый коридор – шлюп был немаленьким, а каюты располагались чуть ли не на корме. Конечно, существует вероятность, что уцелевшая автоматика все же стабилизирует состояние корабля и тогда останется только набраться терпения и дождаться спасателей, но рисковать как-то не хотелось. К тому же в шлюпке даже удобнее, чем в пустой каюте.

Сергей мысленно усмехнулся и ускорил шаг. Вообще, после того как корабль перевели в разряд автоматических грузовиков, из него выдрали все, что было не особо нужно для его функционирования – всё, вплоть до пластиковой обивки кроватных полок в каютах. Десантные корабли и так никогда не отличались особыми удобствами, теперь же это была просто пустая консервная банка, запрограммированная на полет из точки «А» в точку «Б». Оставалось только удивляться, почему не была демонтирована спасательная шлюпка, а кабина сохранила кресла экипажа и даже систему кондиционирования. Кстати, шлюпку он обнаружил совершенно случайно, во время своего очередного обхода корабля. Лететь надо было три дня, делать было нечего, а валяться в каюте особого желания не было, да и не особо там поваляешься – каюту распотрошили основательно. Хорошо хоть один из готовивших корабль к полету техников, узнав о пассажире, принес ему матрац и термоодеяло, что позволило Сергею обустроиться хоть с какими-то минимальными удобствами. В принципе, бывало и хуже. Например, однажды ему пришлось два дня трястись в контейнеровозе и спать прямо среди ящиков с какими-то запчастями, используя вместо подстилки кусок пластиковой обшивки, а вместо подушки свою куртку, – и ничего, долетел. Да по сравнению с тем полетом, тут были просто райские условия; бывшая офицерская каюта, более или менее нормальная постель и сумка с продуктами, что собрали провожающие его друзья.