Он лопал пельмени, которые, по всей видимости, только что отварил. Марина оглядела его с ног до головы, а потом тихо проговорила:
- Я не могу так больше, Стас.

Она упала на диван и расплакалась. Стас мог игнорировать Маринины просьбы и дефиле в сорочке. Ему было пофиг на корпоративки и нежелание жены готовить. Но вот ее слез он выносить не мог. Марина редко плакала, и если уж ревела, это значило только одно. Край. Поэтому Иванов быстренько написал «афк»* и кинулся утешать.

- Марусь, ты чего, а? – причитал он, поглаживая жену по спине.

- Надоелоооооо, - выла Маринка. - Я заколебалаааась.

- Ну, полно-полно, - уговаривал Стас, прижимая ее к себе. - Успокойся.

Марина не отталкивала его, но и не отвечала на утешительные объятия. Слезы долго катились из глаз, душили ее рыдания. Она была рада проплакаться, выплеснуть накопившееся напряжение, обиду, нервы. Спустя полчаса перестало трясти. Марина встала, прошла в ванную и умылась.

- На работе что-то? – вырос в дверях Стас.

Марина промолчала.

- Марусь, прекращай, а… Я ж ничего не сделал.

- Вот именно, Стас. Вот именно, - сдавленным голосом подтвердила она. - Ты ничего не делаешь. Не ругаешься, не ревнуешь меня, не звонишь, когда я задерживаюсь. Даже не трахаешь. Золотой мужик.

- В сексе что ли дело? – фыркнул он. - Могла бы попросить.

- Попросить? – вытаращилась на него Марина. - Я должна просить? А ты сам не хочешь?

- Марусь, мне скоро сорок…

- Не семьдесят же, - вскинулась она. - Ты только и делаешь, что пялишься в свои танки.

- Ты сама бросила Линейку, если бы не ушла, мы бы сейчас…

- Стас, окстись! Линейка, танки… до них была Контра и Дота**. Ты практически всю нашу жизнь просрал у компа. Я на это не подписывалась.

- К чему ты клонишь?

- Я хочу ребенка, Иванов.

Стас молча развернулся и ушел на кухню, где открыл окно, закурил. Он делал так очень редко, зная, что Марина ненавидит запах табака в доме.

- Это весь твой ответ, да? – выросла за его спиной девушка.

- Марусь… - Стас опустил голову, не смея обернуться. - Я не хочу сейчас детей. Мы еще молодые.

- Тебе скоро сорок, Стасик. И ты уже не хочешь меня. Видимо, скоро и не сможешь, раз такие дела… - била по самому чувствительному Марина. - И я не девочка уже. Когда рожать, если не сейчас?

- Тебе не страшно? А если снова будут проблемы? – наконец докурил и обернулся Стас.

- Страшно, - кивнула девушка. - Только ждать у моря погоды еще страшнее. Ты сидишь у монитора все свободное время. Меня начальник сегодня попросил не трахаться с клиентом, полагая, что мы на грани развода.

- Что?

- Что слышал. Ты же не ходишь со мной на корпоративы. А народ делает выводы.

- Не люблю я ваши гулянки.

- А ты ни черта не любишь, кроме танков, - снова перешла на крик Марина. - Если нам рано заводить детей, раз мы еще молодые, какого ж черта ты просираешь нашу молодость?

- Окей, давай сходим куда-нибудь.

- О, серьезно? Сделаешь мне одолжение?

- Марусь, не истери. Ты предъявила претензию, я услышал. Приводи себя в порядок, пошли развлекаться. Сегодня ж пятница.

- А ребенок? – не сдавалась Марина.

- Что ребенок?

- Через год делаем ребенка или…

- Ладно, через год и поговорим. Собирайся.

Марина выдохнула, понимая, что одержала небольшую победу. Стас впервые не сказал ей свое обычное категоричное нет. Девушка пошла в ванную замазывать следы слез, пытаясь радоваться предстоящему отдыху вне дома. Только вот не приходила к ней ни радость, ни вкус победы. Она боялась признаться даже самой себе, что уже давно не хочет ни секса со Стасом, ни ребенка от него, да и сам Иванов порядком ей надоел. Но Марина снова и снова вспоминала слова подруг: «Не бухает, не шляется, зарабатывает. Золотой мужик». Девушка понимала, что былой страсти уже не вернуть, а вот стабильность… За нее многие бы отдали свои страсти и чувства.