– Тебя куда? – Он обернулся.

– В гаражи. На работу.

– А к чему такая секретность? Мы же и так с тобой видимся время от времени, как старые знакомые.

– Может, и ни к чему. Так, схему проверил.

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,

Преодолеть пространство и простор,

Нам разум дал стальные руки-крылья,

А вместо сердца – пламенный мотор.»

Песня «Марш авиаторов»

Я вышел в еще пустой двор и почти сразу услышал детское всхлипывание.

Из-за дерева выглядывала заплаканная девочка, испуганно смотревшая на здорового бульдога. Пес стоял с разинутой пастью у соседнего дерева: там сидел на нижней ветке и изредка жалобно мяукал серо-рыжий котенок.

– Щас он его сожрет! – Хозяин пса, толстый подросток, развалившийся на скамейке рядом, заржал. – Ты его хоть кормишь, а то тощий какой-то!

Я почувствовал жар, ударивший в лицо, мелькнули почти одновременно две мысли: «Ей страшно, очень страшно, а не убежала! Ах ты ж гад!»

– Как зовут котенка? – Я подошел сзади к девочке, присел.

– Пушок. – Она испуганно вздрогнула, повернула заплаканное лицо. —Дяденька, а вы его спасете?

Я подошел к дереву, снял дрожащий комочек и передал девочке. Она схватила его и сразу бросилась бежать.

Пес развернулся ко мне, рыкнул и тут же попятился назад.

Я подошел к уроду. Что же с тобой делать, тварь ты этакая?

– Собаку забрал, намордник надел, быстро свалил.

– А то что будет? – Урод на скамейке напрягся, надулся.

– Неправильный ответ. – Я подождал и от всей души влепил ему пощечину. Крепкую, хорошую, настоящую.

Урод завалился на бок, схватился за щеку, испуганно прикрылся руками.

Пес на всякий случай отбежал подальше.

– Намордник надень. Собаке и себе. – Я повернулся и пошел дальше.

– Правильно, так и надо учить. – Меня остановила женщина. – Совсем обнаглели. У него папаша такой же, он тоже с этой псиной расхаживает, еще и палку длинную носит, и даже специально битой ее называет.

Через несколько минут я шел по той самой, вчерашней дорожке между парком и Дворцом культуры, поглядывая вбок, высматривая то место, где все произошло.

Оказывается, вдоль этой «главной» дорожки и столбы с фонарями имеются, вот только света в них вчера не было.

На одной из примыкающих дорожек стояли металлические ограждения с надписью «Горсвет», захватывая часть кустов слева и справа, внутри на раскладных стульчиках сидели и курили двое мужчин в спецовках.

– Потерял чего? – Один из них заметил, что я стою и разглядываю все вокруг.

– Да смотрю, чего вы делаете. – Я махнул рукой по сторонам. – Кабель крысы погрызли?

– А по морде? – лениво сказал второй электрик, даже не повернувшись.

Нормально, вроде настоящие.

Я вышел к клумбе перед Дворцом культуры, присел на серый гранитный бортик. Вновь представил вместо цветов бассейн, струи воды. Только теперь я не фантазировал, а скорее вспоминал фотографию из той книги. Мне даже опять почудилось, что я чувствую на лице мелкие брызги. Я осторожно, едва касаясь, погладил цветы – влажные, полили с утра.

Больше всего я опасался, что дверь «Глобуса» будет просто закрыта. Но нет, вот только Анны не было.

– Добрый день. Я вчера здесь с Анной пообщался, – я замялся.

– И вам доброго дня. Она … заболела. – Из-за стола приподнялась полненькая брюнетка. – Я могу вам чем-то помочь?

– Да нет, спасибо, Мария, пока не надо, – я прочитал ее имя на табличке. – А она в медсанчасти? – Других больниц я просто не знал.

– Да… Только к ней сейчас никого не пускают… – Мария не очень удивилась.

– Ага. Ну, пусть поправляется. Маша, а книжный магазин, который здесь раньше был, он что, совсем закрылся или переехал куда?