Я попятилась и уперлась спиной в шкаф.

«Не может быть! Кощей? Но…»

– Но ты молодой! – вырвалось у меня.

– Это смущает тебя?

– Ну…немного? – я кашлянула, поняв, что пока он мне не угрожает и что я зря опасаюсь его. Но бдительность никогда не бывает лишней. – Ты…в сказках ты – старик, похищающий молодых девушек. И чахнущий над златом…

– Старик? Злато? – Кощей выглядел удивленным. Или мне показалось?.. – Отчасти сказки правы. Но не во всем.

– Ты бросил Ягу?

Взгляд Кощея замер на мне, и я почувствовала, как холод пробирается от пят до макушки. Он сделал шаг в мою сторону, склонился и заглянул мне в глаза.

– Да, – ответил он.

– Почему?

– Я больше не человек. Мне не нужны сердечные муки. А эта женщина… – Кощей распрямился, и я увидела шрам у него под подбородком: аккуратный белый рубец, выделяющийся на голубоватой коже, – она хотела получить то, что давно покинуло меня. Она зашла в мир мертвых и достала оттуда то, что от меня осталось. А осталось только это, – Кощей указал рукой на себя, – бренное тело, неспособное состариться и разложиться. Ты думаешь, что любовь – сильнее всего на земле?

Помешкав, я кивнула.

– Ты ошибаешься. Только бессмертие властно над временем. Любовь же вянет, подобно цветку, когда умирает.

Я вспомнила слова Славы о том, что он пойдет искать меня, и мне стало стыдно.

«Что я здесь делаю? Я должна сделать все, чтобы выбраться из леса, замка и сбежать от этого злодея!»

– Но ты ведь никогда не любил, верно? – спросила я прежде, чем успела сообразить. – Откуда тебе знать, сильнее ли бессмертие?

– У меня было четыреста девяносто девять жен. Они погибли, а я все еще здесь, – ответил Кощей.

Мне показалось, что мой живот скрутило огромной холодной рукой: комок ударил под дых, захотелось в туалет. Невольно я поджала ногу и потерла ей голень другой.

– Ты…ты хочешь, чтобы я была пятисотой?

– Да.

– Но я же…тогда и я умру!

– Возможно.

– Я не хочу умирать! – в груди проснулась ярость. Она, поднявшись из сердца, разошлась по всему телу и пульсировала в висках, заставляя язык произносить слова: – У меня тоже есть жизнь! Родители и друзья! Это ты давно должен был сдохнуть.

Разозлившись, я скинула одеяло и ударила Кощея кулаком в челюсть. Она с неприятным хрустом съехала набок. Я замерла, а он, не дрогнув, взялся рукой за подбородок и вправил челюсть обратно.

– Твоя злость понятна, – сказал Кощей. – Злись, пока можешь.

Он щелкнул пальцами и из-за угла вышло два скелета. Один прихрамывал, второй передвигался на руках, не имея ног.

– Отведите ее в баню. Дайте ей полотенце и одежду, – сказал Кощей.

Хромой клацнул зубами и этот звук напомнил трение наждачной бумаги. У него отвалились клыки и застучали о каменный пол, как крошечные пульки, выпавшие из игрушечных пистолетов.

Я не знала, как мне реагировать на них. Как обычно говорят: плакать или смеяться?

Безногий подполз к зубам, подобрал их в ладонь костлявыми пальцами и протянул вверх. Хромой поставил клыки на место и скелеты воззрились на меня пустыми глазницами.

– Ступай с ними, – Кощей привел меня в чувство, – они помогут тебе привыкнуть к этому месту.

– Я не собираюсь умирать, – процедила я, – не надейся, что ты сможешь убить и меня.

– Я никого не убиваю, – ответил Кощей и легонько подтолкнул меня в спину. – Мара убивает.

Я подобрала одеяло, завернулась в него и поспешила уйти из комнаты, чтобы не задать еще больше вопросов. Если здесь есть Яга, Кощей и ходячие скелеты, то почему не может быть славянской богини?

4

Хромой шел впереди, сзади меня закрывал Безногий. Я чувствовала странный трепет, смешанный со страхом и любопытством. Кем они были при жизни? Почему у него нет ног? Что произошло? Вопросов было больше, чем ответов, но спрашивать я все еще боялась. Неизвестно, как они воспримут мои слова. Да и как ответят, не имея языков?