Смешно.

Мы снова нырнули в отверстие в бетонном заборе.

И я не поверила своему счастью!

На парковке АЗС, почти рядом с джипом Тигра стояла патрульная машина. Двое полицейских стояли у ее капота и пили что-то из стаканчиков.

А что, если?

– Даже не думай, Лиса,– мой похититель развернулся ко мне.

Легонько дернул меня за локоть. Почти встряхнул, чтобы привлечь внимание.

– О чем ты?– я вызывающе уставилась в темные глаза.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. К тому же – это снова будет пустая трата времени, поверь мне. Это мой район.

Меня резко затошнило.

Я обхватила рукой живот.

Сука!

Он сейчас мне не угрожает. Он меня предупреждает. Спокойным голосом и без всякой истерики. У него даже страха перед этими полицейскими нет, я же вижу.

А вот мне страшно.

Потому что помощи мне действительно ждать уже неоткуда.

Он меня забрал. Увозит ,черт пойми куда. А если вспомнить его угрозы про анальный секс…

Ничего хорошего меня точно не ждет.

Во рту снова пересохло. Где-то глубоко в глотке стало больно. Так, что захотелось откашляться. Но я знала, что это подступающие слезы.

Отчаяние нарастало.

Пару лет мне удавалось бегать от всех этих бандитов. Скрываться и жить почти нормальной жизнью.

Но удача решила от меня отвернуться.

И кто мне сможет помочь, если даже полиция не в состоянии спасти меня из его лап?

Я вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками.

Тело одеревенело. Комок боли в желудке заставил меня согнуться.

– Лиса?– Это что, в его голосе растерянность или у меня снова галлюцинации?

Мужчина шагнул ко мне и попытался взять меня за руку.

– Не трогай меня!– заорала я.– Не смей ко мне прикасаться!

Отпрыгнула от него и чуть не рухнула на землю. Колени подломились. Если бы Тигран вовремя не среагировал и не подхватил меня, я бы точно упала на асфальт.

– Отпусти меня!– я кричала, не заботясь о том, что ночью меня, наверное, половина проспекта слышит.– Ненавижу тебя!

Колотила его кулаками по груди, по плечам.

Грязные после стройки волосы снова рассыпались. Липли к мокрому от слез лицу, попадали в рот.

Мне было плевать.

Вся злость, страх и отчаяние уже не вмещались в моей душе. Им нужно было дать выход.

Ну, а если он меня пристрелит за такое…

Так какая разница, кто: он или папаша за неповиновение?

– Ненавижу! Вы все ублюдки! Мрази! Почему вы думаете, что может решать за других? Я видеть вас не хочу, знать вас не хочу! Ненавижу! Ненавижу-у!

Он молчал.

Не говорил ни слова.

Не перехватывал мои руки. Не пытался уйти от моих ударов. Просто обхватил за талию, чтобы я могла нормально стоять. Прижал к своей груди и ждал.

А я кричала.

Билась в его руках. Слезы градинами хлестали из глаз. Голос срывался, охрип от крика. Но остановиться я не могла.

Совершенно потеряла контроль над собой.

Не видела и не слышала ничего вокруг себя. Только ощущала сильные руки на своей талии. Как железный спасительный круг, они давали мне немножко стойкости.

Не упасть.

Не свернуться калачиком на холодном асфальте и не завыть в голос от бешеной тоски и безысходности.

Силы стали покидать меня окончательно.

Я уже не могла бить держащего меня мужчину. Только хлопала его по груди ладонями.

И он этот момент не пропустил.

Перехватил меня одной рукой, обнял другой за голову, прижал ее к своей груди.

Я почти лежала на нем. Слышала под ухом биение его сердца и уже просто тихо плакала. Шмыгала носом, вытирала его рукой. Но остановиться не могла.

Тело колотила крупная истерическая дрожь.

А ему было все равно на то, что моя одежда грязная.

Он прижимал меня к себе, гладил сильной рукой по волосам. Беззвучно. Молча. Хоть бы что-то сказал. Хоть бы как-то понять его реакцию на все это.