– Ты не ошиблась. Он успевал делать это одновременно.

Лика выпучила глаза:

– Как это? Хочешь сказать, он ухаживал за тобой, в то же время рассказывая, как он презирает тебя?

– Ну, не так прямолинейно. Все-таки критиковать род моих занятий и саму меня – несколько разные вещи. До перехода на личности он не опустился.

– Ах, ну да. «Милочка, вы такая красивая, что мне совершенно безразлично, что у вас в мозгах». Знакомо. Мерзкая позиция. Но в твоем варианте все усугубляется тем, что «парнишка» тебе завидует.

– Между прочим, как ты думаешь, сколько ему лет?

– Ну-у… – Лика потерла пальцем курносый нос и уверенно сказала: – Думаю, лет шестьдесят – шестьдесят пять.

– Не угадала. Этому «парнишке» всего сорок восемь.

– Да ладно!

– Ага. Моя знакомая врач по тремору рук и еще каким-то только ей понятным признакам диагностировала у него тяжелое поражение головного мозга. Предположительно арахноидит. Проще говоря – он допился до ручки.

– Ужас!

– Нет, ужас не в том. Он мне замуж предложил за него выйти, вот это – ужас.

– О, мой бог, меня сейчас стошнит.

Лика вспомнила одутловатое лицо, нездоровый цвет кожи, мутные глазки и брезгливо скривилась.

– В первый раз, что ли. Я такие предложения часто получаю, и претенденты все схожи. У меня уже комплексы скоро начнутся. Неужели я не достойна ничего лучшего? – огорчилась Кира.

– Не обращай внимания, люди вообще странные существа. Редко адекватно воспринимают действительность и себя любимых, – утешила ее Лика.

– Это да. Но иногда среди них попадаются весьма занятные. А тут…

– М-да. Это временные трудности, я точно знаю! Кир, ты извини, что я опоздала. У меня какая-то невезуха с самого утра. Сначала нервнобольной клиент попался, это я скромно его обозвала, а если по чесноку – так просто псих. Я из-за него задержалась в офисе. Потом рассчитывала на свои способности автогонщика – и у меня автомобиль сломался…

– Твой «Мазерати»? – ахнула Кира. – А разве они ломаются? Мне казалось, что автомобиль за такие бешеные деньги в принципе не должен сбоить, тем более новый.

– Я тоже так думала, – мрачно буркнула Лика, – как выяснилось – ошибалась. Но не будем о грустном. Ты тут еще надолго? Очень хочется в тишине посидеть, поболтать. Мне с тобой о своем, о девичьем поговорить надо.

– Скоро уже все закончится. Ладно, пошли в зал. Неудобно, и так надолго гостей оставили.

– Пошли, – радостно согласилась Лика. – Я бы не отказалась от пары-другой бокальчиков шампанского. На меньшее я сегодня не согласна.

Пока Лика претворяла свой план в жизнь, наливаясь шампанским, Кира усердно отвечала на вопросы, выслушивала комплименты и говорила в благодарность что-то светлое и хорошее. Крымский по-прежнему крутился рядом, как сторожевой пес, отгоняющий претендентов если не мощной харизмой, то массой, облаченной в потрепанную облезлую шкуру.

Тучная фигура писателя к концу вечера совсем оплыла, лицо раскраснелось, и Кира боялась, что светило русской литературы пустится вразнос.

– Что-то мне поплохело, – заныла, подходя, Лика. – Я, пожалуй, отойду ненадолго. Надо немного организм в порядок привести.

– Лика, хватит пить. Ты сегодня в ударе.

– Есть немного.

Она покачиваясь пошла к выходу из зала, и Кира, спохватившись, крикнула ей вслед:

– Лика, тебя проводить?

– Я сама.

Она подняла вверх руку в знак того, что все у нее путем, а потом обессиленно уронила ее вниз.

Кира озабоченно смотрела вслед подруге, переживая за нее. Лика любила выпить хорошего вина, да и в сортах коньяка неплохо разбиралась. На этой почве даже когда-то близко сошлась с мамой Киры: Нина Михайловна слыла в своей среде большим знатоком элитного коньяка. Но сегодня Лика явно превысила свою планку.