Астахов не отходит, но и не спешит убирать ладонь. Держит мою в некрепком захвате слишком долго.

- Ульяна, - срывается где-то над ухом, и я дергаюсь от неожиданности, - рад с тобой познакомиться лично.

Астахов понимает, что наш тактильный контакт длится слишком долго, поэтому прочищает горло и отходит буквально на шаг, любезно указывает на диван.

- Присаживайся.

Всматриваюсь ему в глаза и вижу там совсем не то, что мне хотелось бы. Улавливаю странный огонек, который мужчина гасит в себе за считанные секунды. Но сразу мысленно ругаю себя. Блин, Ульяна, ты тот еще параноик! У Астахова невеста есть, а ты себе какие-то знаки внимания придумала! Совсем тронулась из-за Чернышова, теперь везде мерещится подвох и приставания.

Из-за смущения слишком неудобно становится, до противных мурашек по коже и пунцовых щек. Отворачиваюсь от пристального взгляда Максима и сразу прижимаю к щекам пальцы. Хорошо, что они прямо сейчас ледяные. Хоть остудят меня.

Усаживаюсь на уютный небольшой диванчик, а Максим остается на месте. Только разворачивается ко мне лицом, чтобы нам удобно было общаться. Начинаю первая:

- Итак, о чем Вы хотели поговорить? – тороплю его, ведь становится реально не по себе.

Опять из груди поднимается чувство тревоги, как перед индивидуалкой с Настей. Застревает изжогой в горле и адски печет его. Опять произойдет что-то плохое, кожей чувствую.

- Что ж, не буду ходить вокруг да около. И, давай перейдем на «ты», - киваю, тогда он продолжает: - не сочти за наглость, мне пришлось пробить тебя перед тем, как дать приглашение на закрытую вечеринку.

Логично, даже не комментирую, но напрягаюсь. Сразу неестественно выпрямляю спину, на что Максим улыбается еще шире.

- Ульяна Прокопенко.

Волосы дыбом встают от упоминания фамилии мамы. Пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица, а внутри распадаюсь на атомы. Рассыпаюсь пазлом, из которого теряется одно важное звено. Больше пяти лет я не использовала старую фамилию, так откуда она снова вылезла?!

- Да не напрягайся так, - подмигивает, но мне все еще не по себе, - ты меня разве не помнишь? Мы учились в одном универе.

Что? В смысле? Давлюсь слюной и закашливаюсь, а Максим мигом берет со стола бутылку с водой и оказывается рядом. Услужливо бьет по спине одной рукой, а второй протягивает мне воду. Вот теперь присаживается рядом и буквально врывается в мое личное пространство.

Хватаю у него воду и жадно пью. Долго, выпиваю практически сразу всю поллитровую бутылку. Но легче не становится, сушит так, будто я вчера перебрала с алкоголем.

Голова пухнет, ведь мысли в ней скачут растерянными тараканами на резко включенный свет. Учились вместе? То есть, в одном унивете? Явно не на общем потоке. Да быть такого не может…

- Разве? – бурчу и пристально рассматриваю Астахова, но я его реально не помню.

Он достаточно красив: с чуть пухлыми губами и волевым подбородком. Глаза, цвета молочного шоколада, завораживают и, если в них долго смотреть – очаровывают теплотой. Нет в них хитринок или дурной похоти, как во взгляде Даниила. В этих же можно с легкость потонуть, как зефиркам маршмеллоу в горячем шоколаде.

Внешность не смазливая, как у Дана. Но, точно знаю, за ним, как и за Чернышовом, бегали девчонки в универе. И все равно не припоминаю Максима, хоть убей. Так странно. Видимо, в тот период времени я видела перед собой только одного парня – Даниила.

Но, что более необычно – Максим помнит меня. То есть… пухлую невзрачную девочку Улю Прокопенко. Как такое возможно?

А вместе с той пухляшкой, наверняка, помнит и момент ее унижения Даном. Напрягаюсь из-за неловкого молчания, понятия не имею, что будет дальше. Горло будто душит удавкой, поэтому молчу, жду, что скажет Астахов. Какой вердикт мне выставит. Зачем позвал, поглумиться?