У отца на тот момент уже была собственная семья и заводить серьезных отношений со славянкой он вовсе не собирался. А Наталья Валентиновна долго в роли любовницы не продержалась – родня жены господина Четинкаи, что-то вроде клана местной мафии, подключилась, потому пришлось ей драпать восвояси, в Солнечногорск, куда и принесла она в подоле своего Реджепчика, которого отец все же признал, содержал и даже узаконил вскоре после безвременной кончины супруги. У него было лишь одно условие: мальчик должен воспитываться в исламских традициях, учить турецкий язык и носить имя своего деда Реджепа.

Однако никто не учел, что мальчик Реджеп вырастет в то, во что он в итоге вырос, потому держать в узде этот симбиоз котлет и мух оказалось невозможным, вследствие чего сейчас молодой Четинкая торчал в интернете и разрабатывал новогоднее меню, размышляя, с кем провести выходные. С другом Лехой на мотоциклах погонять, пока погода позволяет, или исполнить надежды Леночки, кондитера из «Миндаля».

У Леночки было два плюса.

Во-первых, она была не замужем. То есть, вариант адюльтера с обеих сторон исключался как таковой. Во-вторых, она реально шарила в десертах, а значит, с ней можно будет поработать над рецептурой пирожных, которые Реджеп планировал добавить в меню не позднее католического Рождества.

Размышления его самым неделикатным образом прервал звук входящего сообщения.

Телефон любезно отобразил на экране имя Насти:

«Принцесса хочет с тобой поговорить, зайди к нам, пожалуйста».

У Реджепа даже ухо слегка шевельнулось.

«Она меня что? Вызывает?»

«Тебя вызывает, а меня просит показания счетчиков в РЭС отнести».

«А ты теперь у нее секретарша? Курьер? Кто?»

«Ну Лики же второй день нету, вот она и возомнила себя главной, но я пока сопротивляюсь».

Главной!

Реджеп прекрасно понимал, кто тут главный. Как всякий хороший повар он знал себе цену, временами, конечно же, мучаясь от приступов неуверенности в себе, но на людях этого никогда не показывал. Имя ресторану делает шеф. И пусть они не в той стране, где велики шансы быть упомянутым в Красном гиде Мишлен, сам по себе Реджеп Четинкая мог бы выбрать местечко и потеплее, попрестижнее, чем солнечногорский ресторан «Соль Мёньер». Аллах свидетель, ему было из чего выбирать. Но гребаная турецко-славянская сентиментальность спустя много лет и одно разбитое сердце привели его в город детства, откуда он пока не собирался уезжать. 

Для того, чтобы сейчас его «вызывала к себе» мажористая пигалица, дочка местного божка. 

Убиться.

Первые пять минут он всерьез думал хладнокровно проигнорировать требование Татьяны Романовны в знак того, что она здесь никто. Но поскольку мысли его, так или иначе, крутились вокруг причины этого вызова, делать было нечего. Работать все равно не получалось.

И в итоге спустя еще две минуты он шел по коридору в кабинет, занимаемый Настей и новенькой. Настя мчалась ему навстречу с папкой с документами под мышкой, уже одетая на выход.

- Припахала все-таки?

- Ну не ссориться же с ней! Еще папе пожалуется, - вздохнула Настенька и грустно ему улыбнулась, несколько раз моргнув. Пожалей, мол, заступись. Но решив действовать по обстоятельствам, Реджеп толкнул дверь в Танин (теперь уже без всяких сомнений именно ее) кабинет.

Вскинув на посетителя внимательный взгляд, Таня прикрыла крышку ноутбука и отложила в сторону ежедневник. Вообще за эти два дня стол, выделенный ей Хомяковым, стал являть собой самый образцовый пример порядка и аккуратности. Предметы на нем были только необходимые и при должном воображении напоминали построение войск на плацу. Сама же она походила на командующего этим войском генерала в белоснежной блузке мужского кроя, застегнутой под самое горло, и с идеально выпрямленными волосами.