А потом снова включили свет - теперь в полную силу, и Стеша с трудом дождалась окончания церемониала с поклонами труппы, после которой наступила очередь ценителей.

Как известно, человек тянется к прекрасному вне зависимости от размера населенного пункта, в котором ему доводится жить. И потому даже в небольшом поселке Приморский нашлось немало тех, кто потянулся с цветами на сцену в знак признания и благодарности. Среди прочих и Малич легко взбежал по довольно крутым ступенькам, расположенным сбоку сцены, и, подойдя к Стефании, протянул ей букет. После чего, придерживаясь «этикета», быстро приложился к ее руке. Не иначе как вместо традиционного «спасибо». А потом Стеша, совсем не ожидая этого от самой себя и даже не подумав, ступила чуть ближе и скользнула губами по его щеке, успев уловить запах духов, который, в отличие от мыслительного процесса, сработал на уровне органов чувств. Она хорошо знала этот запах и узнала бы среди десятков других. Потому что сама пользовалась ароматом из той же линейки, считавшимся парным.

- Подождете? – одними губами успела шепнуть она.

Что он и делал – ждал, устроившись на ажурной скамейке рядом с фонтаном у входа в ДК. В центре небольшой чаши была установлена женская фигура в чем-то похожем на пеплос. На плече она держала кувшин, из которого незамысловато стекала вода в чашу, под ноги каменной деве. Но перед взором Андрея Никитича стояла совсем иная барышня. Из плоти и крови. Ему думалось о том, что она очень естественно смотрелась на сцене. И что ее профессия очень ей подходит – он совсем не представлял ее где-нибудь в офисе, корпящей над бумагами. Ну если, конечно, она и в жизни не играет какую-то роль. Впрочем, сейчас это точно не имело никакого значения, коль он ради того, чтобы просто увидеть ее еще раз, проделал свой путь в Приморский.

Она показалась спустя еще минут сорок, торопливая и деловитая, на ступеньках Приморского дома культуры, с сумкой через плечо и его ромашками, хотя ей подарили и другие цветы, в узеньких синих джинсах, ладно обтягивавших ее длинные, несмотря на невысокий рост, стройные ноги, и в светлой блузке с коротким рукавом, а на плечи ее был наброшен свитер шоколадного цвета из тонкой шерсти – вечера́, несмотря на июнь, случались прохладными.

Стефания посмотрела по сторонам, отыскивая снова, в очередной раз, Малича, а когда увидела, широко улыбнулась и уверенной походкой от бедра направилась к нему. Сейчас можно было заметить и невысокий устойчивый каблук летних открытых туфель, и немного растрепанные, но ей это шло, волосы, подстриженные короче, чем Андрей Никитич помнил. И вишневую помаду на губах. Ей вслед что-то выкрикивали высыпавшие за ней из фойе коллеги, она обернулась несколько раз и легко бросала им какие-то фразы, в которых звучали отдельные слова, вроде «планы», «идите», «сама», «потом».

«Потом» случилось, когда Стефания оказалась носом к носу с Маличем и снова ему улыбнулась.

- Привет, - чуть хрипловато произнесла она – негромко, но достаточно, чтобы ее голоса не заглушил шум воды в фонтане.

- Привет! – улыбнулся Андрей Никитич и пружинисто поднялся, оглядев ее всю теперь с высоты своего роста. Потом кивнул в сторону ДК и спросил: - Это всегда так долго? Ну после…

- А что?

- Интересно.

- Было бы странно, если бы я разгуливала по улицам в образе.

- Ну да… Кофе, ужин, прогулка?

- Так сразу?

- Почему нет?

- Вы театрал?

- Я бываю в театре.

- А по жизни вы чем занимаетесь?

- Я – сапожник.

Стефания на минутку зависла, оглядела его с ног до головы, почти как он ее только что, только без высоты роста, а отступив на шаг, и вынесла вердикт: