– Вот подшлемник, померяй. Ну, как?

Шлем пришелся впору – тяжеловат, правда, но ведь в нем не целый день ходить.

– Очень красивый, – искренне ответил молодой человек. – И сидит хорошо, не болтается.

– Добрая работа! – ухмыльнулся старик ветеран. – А вот тебе и щит – простой скутум, зато какой красивый!

– А вот тебе накладка на руку! – К экипировке новобранца подключился и ланиста. – И на нее же доспех. Перед играми тренировки не будет – начистишь его, как следует, чтобы блестел.

Да-а, доспех тоже был не очень-то легок, к тому же щит, утяжеленный бронзовыми вставками, тянул килограммов на восемь, то есть был вдвое тяжелее круглого варварского, к которому Виталий привык. Конечно, в прежней своей реальности ему не раз приходилось держать в руках римскую «бронедверь», но никогда еще от нее не зависела его жизнь.

– А меч? Хотелось бы и его посмотреть.

– Мечи хранятся отдельно, друг мой, – рассмеялся Валерий. – Чтобы не было лишнего соблазна и не вышло, как в Капуе! Думаю, ты все же получишь на игру свою спату или гладиус – в зависимости от того, с кем придется сражаться.

Молодой человек хмыкнул. Индустрия развлечений Древнего Рима еще только принимала свои классические формы, расцвет которых пришелся на времена Империи. Еще не сложился тип тяжелого гладиатора – так называемого секутора, еще не появились вооруженные трезубцем и сетью ретиарии. Впрочем, может быть, в Риме они уже и встречались, но в провинции еще жили по старинке и довольствовались простым набором: «самниты», «фракийцы», «галлы»… Даже мирмиллоны пока считались нововведением.

– Ну, вот, ты у нас теперь мирмиллон, – ухмыльнулся ланиста. – И я даже выбрал тебе имя! Всю ночь думал, пока одна девчонка не подсказала. Тевтонский Лев! Вот как ты теперь будешь зваться!

– Тевтонский Лев? – озадаченно переспросил Виталий. – Но… я же не тевтон, даже не германец!

– Ну, а ты думаешь, Каррит Фракиец – из Фракии? Или знаменитый Гельветский Вепрь из Каркасо знает хоть одно слово по-кельтски? – засмеялся Валерий. – Скажу тебе больше: наш Германский Ветер родом из Рима. Кстати, свободный человек, а в гладиаторы сам нанялся в поисках смысла жизни, денег и женской любви. Тевтонский Лев – красивое прозвище, и его очень легко запомнить.

– Что ж, – молодой человек пожал плечами. – Лев так лев. Главное, что не козлом обозвали.

Накануне декабрьских ид (то есть двенадцатого декабря) Господин Ну с утра привел в школу осанистого молодого человека, лет двадцати пяти, одетого в несколько туник одна поверх другой и в лацерну, с тщательно выбритым продолговатым лицом, длинными волосами цвета старой соломы и карими глазами, в которых светилась скрытая насмешка.

– Это мой друг актер. – Ланиста подвел незнакомца к Виталию. – Сейчас он займется тобою, Тевтонский Лев.

– Хорошо, – Виталий кивнул, опуская тяжелый учебный меч. – Мне заканчивать тренировку?

– Ну да, прекращай, я сказал же! Моего приятеля зовут Эней, уверен, вы с ним поладите. Он научит тебя красиво убивать и так же красиво умирать, если потребуется.

– Умирать я пока не собираюсь, – угрюмо буркнул гладиатор. – Да и убивать зря никого не хотелось бы.

– И не надо никого убивать! – поддакнул ланиста, озабоченный сохранностью своей собственности. – Ну, разве что самых дешевых галлов, да и то, знаешь, хотелось бы, чтобы они дожили до лета и успели окупиться. Вон туда, за амбар проходите.

– Валерий, друг мой…

– Ну?

– Мне, то есть ему, нужен щит, – напомнил актер. – И напарник, чтобы все было как на арене.