больше в культурах кочевников и земледельцев, что свидетельствует об увеличении мужской репродуктивной изменчивости по сравнению с женской, и эта изменчивость больше в земледельческих сообществах, в которых нескольким богатым мужчинам, наделенным властью, разрешалось иметь большие гаремы^>15. Но, похоже, большая мужская репродуктивная изменчивость вряд ли была повсеместной в нашей эволюционной истории, а наблюдалась лишь при определенных экологических, социальных и экономических условиях. Не очень просто найти данные, которые дадут надежную информацию о мужской и женской репродуктивной изменчивости. Однако в исследовании, проведенном Джиллиан Браун в Университете Сент-Эндрюс, собрано 18 наборов данных о культурах со всего мира, включая современные и исторические популяции с различными схемами спаривания. Как можно предположить, в полигамных сообществах (в которых небольшое количество мужчин имеет много жен) мужчины имеют большую репродуктивную изменчивость, чем женщины (иногда значительно, иногда поскромнее). Но, что важно, такого не наблюдалось в моногамных сообществах^>16.

Словом, отцовства, хоть отдаленно приближающегося к сотне младенцев в год, в каменном веке не наблюдалось. (В действительности неразборчивому мужчине пришлось бы заниматься сексом более чем со ста тридцатью женщинами, только чтобы побить девяностопроцентную вероятность превзойти моногамного мужчину, ожидающего одного ребенка в год^>17.) Это потребовало бы необычайного совпадения условий, которое позволило бы мужчине организовать хорошо укомплектованный и грамотно управляемый гарем. Гаремы имеют “исключительный статус”^>18 в мире приматов, они были доступны лишь небольшому количеству мужчин в нашей истории и были неизвестны племенам охотников-собирателей, так как те отличались отсутствием необходимой для этого иерархии богатства и власти^>19. И конечно, обращаться с женщинами как с собственностью стало немодно во многих уголках мира. Фуэнтес, антрополог из Университета Нотр-Дам, предупреждает:

Или, говоря проще: удачи тебе, фантастический мужчина эволюционной психологии.

Эволюционные психологи, кстати, точно не считают, что мужчин интересует лишь секс без обязательств или что женщины желают только моногамии. Одна точка зрения из этой интеллектуальной среды, например, предполагает, что оба пола используют кратко- и долгосрочные “стратегии”, хотя и в разной степени, и их привлекают разные качества партнеров^>21. Но для большей части нашей эволюционной истории половое поведение, основанное на “промискуитетных желаниях, которые приводят к многочисленным половым партнерам”, – как Шмитт описывает мужскую “краткосрочную стратегию спаривания”^>22, – не является правдоподобным или плодотворным способом достичь репродуктивного успеха. Это должно подготовить нас к фактам – в противоположность стереотипам – о сексуальности современных западных мужчин и женщин. В книге “Бросая вызов Казанове: По ту сторону стереотипа неразборчивого молодого мужчины” (Challenging Casanova: Beyond the Stereotype of the Promiscuous Young Male