По мере погружения в пучину неизвестности, мрак стал липким, осязаемым. Чувство направления пропало, мозг решительно отказывался определять, где низ, где верх. Пришлось включить вмонтированные в нагрудник светильники. Мерцающее сияние хрусталита озарило отвесные стены.

Примерно на середине пути стали попадаться потеки расплавленного, а затем застывшего камня, кое-где горная порода образовывала мощные наплывы, будто в глубинах ущелья произошло странного рода извержение, при котором магма сочилась из разломов на разных высотах.

Я невольно замедлил спуск, нещадно расходуя заряд хрусталита. Взгляд остановился на человеческих останках, а сердце невольно екнуло. Стрелок в обгоревшей современной экипировке привалился к оплавленному валуну. Снайперская винтовка хорошо знакомой мне модификации валялась подле, на каменном уступе, выпирающем из стены.

Продолжая медленный спуск, я погружался в холодящее кровь сюрреалистическое пространство, где неровный свет выхватывал из мрака подробности яростной, но скоротечной схватки, в которой полегло не меньше сотни элитных бойцов концерна «Новая Азия».

Умом понимаю: это всего лишь аватары, ставшие жутковатой декорацией уровня, но сам факт появления на «Краю Бездны» экипированного по современным стандартам подразделения частной армии объяснения не находит. Движок «VR» беспощаден к подобным выходкам, он должен был адаптировать контент, заменив нанокевлар на фэнтезийные доспехи, а огнестрельное оружие на разного рода магические посохи, многозарядные арбалеты и свитки разовых заклинаний массового поражения.

Однако, этого не произошло.

Минут через пять я, наконец, достиг дна разлома.

Стоило коснуться пиктограммы, выведенной в быстрый доступ, как резко вернулся вес тела.

Рунные светильники озарили небольшое пространство в радиусе полутора-двух метров.

Повсюду валяются тела в обгоревшей экипировке и уже никуда не годное оружие. Поверх отголоска давних событий видны свидетельства более поздней деятельности каких-то существ. Во-первых, ветхие канаты, пропущенные через вбитые в скалы штыри, достигают дна ущелья. Они истрепались, но не сгорели, значит спуск оборудован позже. Во-вторых, в небольшой боковой пещерке, я нашел следы костра, обрывки полуистлевшей одежды и часть непонятного устройства, состоящего из нескольких искусно вырезанных костяных шестеренок, да пары колесиков, – похоже на примитивную ручную лебедку, правда сломанную.

Что же здесь произошло? Когда это случилось? Куда прорывались наемники «Новой Азии», как вообще концерну удалось ввести в «VR» неадаптированный контент в обход фундаментального правила, и кто встал на пути хорошо обученных бойцов, вооруженных по современному образцу?

Множество вопросов заставили меня бросить костяные поделки и вернуться в ущелье, заваленное обугленными телами.

В приглушенном сиянии хрусталита поблескивают расколотые забрала компьютеризированных боевых шлемов, скалятся черепа; сожженные до костей фаланги пальцев судорожно сжимают оплавленное оружие. Ни один элемент экипировки невозможно отделить и забрать с собой. Все «трофеи», как полагаю, давно собраны неизвестными мародерами, оборудовавшими спуск в жуткую расселину.

Но и они сгинули, оставив после себя лишь истлевшие обрывки ткани, обветшавшие канаты, сплетенные из ненадежных растительных волокон, да следы примитивного стойбища. Значит времени по местным меркам прошло изрядно. Можно предположить, что схватка произошла много лет назад, как раз во время взлома «Земли Избранных». Отчасти это объясняет наличие «неадаптированного контента».