- Рих, ты неправильно покакал!

Так вот, там было очень даже внушительно. И причиной, все же была она, Кристина Рух. А еще у него было удивительное тело. Если Генрих по молодежной моде был качком с раздутыми мышцам, от которых балдели все девчонки, то Максим оказался другим.

У него не было бицепсов по сорок сантиметров. Но они надувались внушительными шариками, когда мужчина сгибал руки. И все тело было таким: без видимых рельефов, но сухое и упругое. Она в тот момент не знала, что Боярский владел черным поясом по каратэ. А в юности даже занимал первые места на престижных турнирах. Пока зрение не ухудшилось, и серьезные тренировки пришлось прекратить.

И что интересно, у девушки прямо руки зачесались, как ей захотелось его потрогать, пощупать. Странная реакция, которая несколько озадачила юную фройляйн.

А еще хотелось поправить ему волосы. Непокорная прядь все время падала на лоб, а он ее то сдувал, то поправлял рукой, то просто мотал головой, словно дикий жеребец.

И самое главное, он не пасовал перед трудностями, совсем как папа. Он рискнул взвалить на себя ношу с ее непростой биографией. Чего очень сильно не хватало Генриху. Девушка думала, что весь месяц станет тосковать по Керну. Но неожиданно обнаружила, что даже не вспоминает своего первого мужчину, залипая глазами на попечителе.

Наконец мужчины завершили свои важные разговоры. И Боярский обратился к ней с просьбой:

- Кристина, сейчас я повезу герра Клауса на встречу с поверенным твоей бабушки Брониславы Львовны. Очень надеюсь, что два толковых юриста сумеют разгрести все наши с тобой проблемы. Но есть одно «но»: Вольф не владеет русским языком. А говорит ли на других языках Резник я не знаю. И сомневаюсь, что смогу толково перевести с русского не английский и обратно.

- Могу постараться, только мой русский язык – кухонный, - девушка пожала плечами.

- Как это кухонный? – удивился Максим. Он впервые слышал подобное определение. – Ты говоришь вообще без акцента. Не зная о твоем происхождении, сложно догадаться, что ты подданная другого государства.

- Просто я этим языком специально не занималась. С бабушкой Машей выучила буквы и все. Я владею лишь разговорным языком, на котором мы с ней говорили дома. Папа тоже говорил, но не очень хорошо. А все книги я читала на немецком. И если мне попадется какое-то редко встречающееся слово, я вряд ли смогу его перевести, - пояснила она.

- О, я думаю, что наши специальные термины звучат как интернациональные слова, - улыбнулся адвокат. – И мы с герром Резником сможем понять друг друга. А в остальном ты нам поможешь.

- Макс, а тебя с нами не будет? – она вдруг поняла, что расстроилась из-за этого факта.

Он вздохнул, протер очки, поправил волосы рукой:

- Я уже два дня не был в офисе. И хотя я владелец фирмы, появляться там время от времени все же стоит. Съезжу, проверю, как идут дела и обязательно присоединюсь к вам, - с этими словами он скупо улыбнулся, в душе радуясь тому, что девочке важно его присутствие. Это давало надежду, что у них получится мирно сосуществовать хотя бы обязательный месяц до ее совершеннолетия.

И она выдохнула с облегчением. Поверенный все же старый отцовский друг, но он почему-то не давал того чувства спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, как это делал ее попечитель по завещанию.

***

- Вы знаете, где в России нет евреев?

- Конечно знаю. В Биробиджане!

Этот старинный анекдот, возможно, не будет понят современниками. А все дело в том, что Биробиджан – столица Еврейской автономной области. Расположен он в 200 километрах от Хабаровска на реке Бире. В тридцатые годы прошлого века Сталин решил создать там еврейское государственное образование и пригласил евреев со всего света. Люди, мечтавшие о своем государстве, дружно поехали… летом. А зимой поняли, что зря это сделали.