- Ага, я уже стала наследницей очень состоятельного отца. Что мне принесло хорошего это в жизни? – поморщилась девушка. – Пока лишь одни проблемы.

- По крайней мере, у тебя есть свой дом в Германии, ты одета от лучших немецких дизайнеров и у тебя нет проблем с тем, что ты будешь есть завтра, - возразил поверенный. – Как говорят, лучше страдать в мерседесе, чем на стоге сена.

- Хорошо, - вздохнула она, - к бабушке, так к бабушке.

На следующее утро герр Вольф Клаус и его подопечная фройляйн Кристина Рух сели в самолет с синим журавликом на синем фоне и полетели в неизвестную Россию.

День в Питере с утра выдался пасмурным. Моросил нудный дождь, словно на дворе был не май, а сентябрь. И лишь пена белых цветов на яблонях под окном говорила, что это все же весна. Максим поехал в аэропорт встречать свой подарок, по пути гадая, с кем же приедет ребенок. Не могли же девочку отправить в незнакомую страну одну?

Пройдя в здание из стекла и бетона, он застыл в ожидании, глядя как стрелки часов отщелкивают время. Раз, стрелка дернулась. Два – еще одна минута прошла. Наконец объявили, что самолет компании «Люфтганзе» Берлин-Санкт-Петербург произвел посадку.

Боярский неожиданно поймал себя на ощущении, что весь покрылся липким потом, а руки мелко задрожали. Добрый и ласковый домашний Максимушка разительно отличался от Максима Николаевича Боярского, главы крупнейшей известной фирмы города. Он научился менять свои личины по мере необходимости. Такой эффект дало каратэ, которым он занимался в юности. Близорукому щуплому мальчику не нравилось, что его может обидеть каждый. И спасало лишь наличие старшего брата. А он хотел с проблемами и врагами справляться самостоятельно.

Боярский заранее приготовил бумажку с надписью: Кристина Рух на русском и английском, надеясь, что ребенок владеет этим языком. Иначе он не представлял, как они будут общаться. Только бумага не пригодилась. По громкой связи неожиданно пригласили в бизнес зал на третьем этаже Иванову Брониславу Львовну. Он, конечно, знал о существовании vip-залов. Но не додумался, что представители девочки и его потенциальная дочь будут ждать там.

В бизнес-зале ему на встречу поднялся представительный мужчина и сразу вопросительно выгнул бровь. Максим немецкий учил в школе. Но дальше «нихт шпрехт» так и не двинулся. И на вопрос, говорит ли он по-немецки, отрицательно покачал головой. Тогда сам решил уточнить:

- Do you speak English? – это язык учил уже в зрелом возрасте по нуждам бизнеса. Поэтому знал хорошо и мог достаточно бегло объясняться.

Представитель облегченно выдохнул и заговорил на английском:

- А где Бронислава Львовна? Я бы с ней хотел переговорить.

Затем представился, что является поверенным семьи Рухов. И зовут его Вольф Клаус.

Боярский молча протянул доверенность, предварительно переведенную на английский. Вольф внимательно изучил документ и кивнул, но все же уточнил:

- А где фрау Иванова. Есть вещи, которые мне необходимо обсудить с ней лично.

- Боюсь, это не получится. Фрау Ивнова умерла четыре дня назад, - хмуро сообщил встречавший.

- Как умерла? А что мне теперь делать? – представитель почесал крупный нос пальцем и рассеянно поправил очки в золотой оправе.

- Она перепоручила ребенка мне. Как видите, и доверенность выписала. И могу показать завещание, в котором просит позаботиться о Кристине. А где, кстати, она?

Но поверенный не слыша вопроса. Он сел на диван и неверующе затряс головой:

- Но здесь и так очень непростая ситуация. Что же делать? И разве доверенность не теряет силу со смертью доверителя?