29 сентября. В 15.00 получено боевое распоряжение на занятие нового района. Штаб приступил к выработке предложений на принятие решений.

Сергей Юдин, командир полка, гвардии полковник:

– Командующий группировкой генерал Шаманов в этой кампании задачи ставил по новому методу. Не по телефону, как бывало раньше, а привозил мне карту-приказ. На одном листе карты была нарисована задача, которую должен был выполнить полк. Так был максимально сужен круг лиц, который знал бы боевую задачу полка. Дальше, получив такую карту-приказ, я уже сам все планировал в масштабе полка.

«Везде мерещились боевики…»

Александр Федорченко, начальник штаба 2-го мотострелкового батальона, гвардии майор:

– Первая ночь на территории Чечни оказалась для всех одной из самых тревожных. Нервы были на пределе. О сне, скорее всего, все забыли. Везде мерещились боевики. Особенно отличилась четвертая мотострелковая рота, в интересах которой пришлось вызывать огонь артиллерии. И после первого же залпа он был прекращен, так как снаряды легли рядом с передним краем.

Утром после проведенного расследования оказалось, что на картах командира роты, моей, командира батальона и на нашем боевом донесении расхождение в начертании переднего края было на толщину фломастера, то есть 1–2 мм. А на штабной в полку – 3–5 мм, что уже существенно влияло на точность при производстве расчетов на открытие огня из артиллерии. Мы обошлись «легким испугом» и получили отличный урок на будущее.

Обучение в тех условиях шло необыкновенно быстро, так как все понимали, что возможности на исправление ошибок не будет, которые, к сожалению, все же были. Надо отдать должное большому умению и опыту командира полка полковнику Юдину, руководством которого я всегда восхищался и пытался у него всему учиться.

Роман Данковцев, радист взвода управления штаба артиллерии полка, гвардии сержант:

– Какую-то высотку брали, и на корректировку огня должен был ехать взводный второй минроты со своим связистом, а тут к штабу артиллерии как раз генерал Шаманов прилетел на вертолете. Он сначала вызвал к себе командира полка Юдина – тот был на КНП, а потом взял из нашего полка разведчика, связиста, начальника артиллерии со мной, начальника инженерной службы, и все поехали на передовую. Тогда еще 500–600 метров прошли бы, и могли не вернуться – запоролись почти на самую передовую…

«Готовьте загранпаспорта…»

Виталий Заврайский:

– Моя рота была назначена в авангард батальона, и поэтому мы совершали передвижение первыми. Граница с Чечней была обозначена тремя рвами. В момент пересечения этих рвов боевики вышли с нами на связь и сказали, чтобы мы приготовили загранпаспорта, что они якобы будут ставить визу на въезд. Потом мы долго совершали марш, все были напряжены до предела. Прибыли на кошару – населенный пункт в три дома. В районе кошары заняли оборону по всем требованиям Боевого устава. Мой командно-наблюдательный пункт располагался на определенном расстоянии от основного боевого порядка роты. Принялись окапываться: пехота отрывала окопы, экипажи боевых машин отрывали окопы для боевых машин. К наступлению сумерек все окопались.

Поздно вечером поступил доклад от командира правофлангового взвода, что с фронта метрах с двухсот подъехала какая-то машина, на их запрос ракетой «свой – чужой» не ответили. Я доложил об этом командиру батальона, на что он мне ответил: «Действовать по обстановке». Чуть позже в правофланговом взводе открылась стрельба. Я сразу же запросил командира взвода, он мне ответил, что по ним открыли огонь из этой грузовой машины. Потом командир центрального взвода доложил, что перед ними в одном километре обнаружено какое-то непонятное движение. Такая же картина и в другом взводе. Итог был таков: вся моя рота по распоряжению командира батальона открыла огонь по автомобилям и живой силе противника. Артиллерия полка начала свою работу – вешала свечки и работала по указанным целям.