– Есть основания предполагать, что в других районах творится примерно то же самое?

– Да, есть такие основания. Поэтому, думаю, и дано неофициальное, но вполне суровое и строгое распоряжение: квалифицировать все как «бытовуху», проводить разъяснительную работу, на полную катушку привлекать родственников, подключать общественность для агитации и предотвращения и так далее. Поэтому я и говорю: власти в шоке. И знаете – есть от чего.

– Ну, властям мы не сочувствуем. – Федя томно ухмыльнулся. – А вот тебе и твоим пацанам – да, сочувствуем. Прими наши эти… Ну, короче – прими. Наверное, у твоих сейчас аврал?

– Я бы так сказал: у них не просто аврал, а казарменное положение, причем уже второй месяц кряду. Круглые сутки носятся как угорелые, отслеживают, заминают, разбираются «по-свойски», как и предписано, частенько вместе с родителями ищут схроны, да просто п…т их, в конце концов, чтоб если не через мозги, так через ж… доходило – вон недавно секли одного проводом от мыши, в кабинете, причем сек папаша, а мои держали. В общем, полный бардак, идиотство и какая-то прямо-таки детсадовская возня. Если бы полгода назад мне заявил кто-нибудь, что будет такая фигня, – ни за что бы не поверил. Это же просто бред какой-то…

– Да, занятно. – Я с готовностью изобразил сочувствие. – Что-то у вас тут неладно… А теперь, значит, еще и «Легион» окончательно прикрыли…

– Ага. Вот это вообще – как серпом по всем местам. До этого оно как-то подспудно набухало, разгонялось, пробовало силы, смотрело на реакцию общества… А сейчас боюсь даже предположить, что будет твориться – причем уже в самое ближайшее время. Это какой же государственный ум допер в такое время распустить «Легион»? Это ведь просто враг какой-то, засланец, специально нанятый для дестабилизации обстановки в стране!

– Да, это все, конечно, печально и трагично. – Я с трудом подавил зевоту – определенно, огненная вода в норме – релакс вполне прослеживается. – Ну а мы-то тут при чем? Пойти, что ли, сказать: ребята, не балуйте, бросьте все эти пакости?

– Сказать – не вопрос, – рассудительно вставил Федя. – Вопрос, как далеко эти малолетние шалуны нас пошлют.

– Никто вас не пошлет, – убежденно заявил Гена. – Вы вообще недооцениваете свое влияние на этих детей. Я думаю, они готовы повиноваться любым вашим прихотям. И вообще идти за вами куда угодно. Хоть в ад.

– Идти за нами?! – Вот это, согласитесь, прозвучало странно и нелепо. – Куда идти, Гена?! О чем ты? Нас в любой момент могут расшлепать, без всяких скидок и апелляций. Ну и куда тут идти?

– Ребята… Я в курсе, что вы приговорены. – Гена тяжко вздохнул и в очередной раз налил – и опять, сволочь, мастерскую норму. – Мне об этом можно не напоминать. И я понимаю, что вам глубоко до лампады, что станет с этим миром – пусть даже его взорвут в один присест, вам, наверное, не жалко… Но у вас есть возможность спасти кучу юных судеб. Юных жизней. Юных… ну, не знаю, чего там еще – юных, но спасти. Причем не абы кого, а тех пацанов, которых вы воспитали, научили всему, долгие годы вели за собой и показывали пример…

– Да хорош уже агитировать! – Федя не выдержал и, смущенно потупившись, поднял стакан. – Ты че, замполитом себя возомнил? Давай – за что там?

– За наших детей! – вполне надрывно и слезоточиво выдохнул Гена – дребезжащим голосом. – За детей, которых вы можете спасти. Если захотите…

Ы-гы-гы… Я еле сдержался, чтобы не расхохотаться Гене в лицо. Собственно, детей ни у кого из нас нет. Я сам, вообще-то, совсем недавно ощутил себя взрослым. Буквально в мае прошлого года. Однако, сами понимаете, грешно смеяться вслух над такими вещами. Тем более сказанными таким тоном. Можно ведь ненароком нанести смертельную обиду близкому человеку, озабоченному по самое «не могу».