– Надеюсь, это будет не так, как в прошлый раз? – нахмурилась Ленка.

– Нет-нет, что ты… – торопливо заверил Федя. – Все будет в пределах нормы, что ж мы, не понимаем, что ли…

А я подавил ухмылку и ничего не сказал. Очень может быть, что все произойдет именно так, как в прошлый раз. Если Гена склонит нас прокатиться с ним «домой» и будет это ближе к вечеру, тогда, возможно, мы не просто расслабимся, а этак крепенько нагрузимся. С Геной это – бегом. Такой человек, что поделать.

Пообедали, часок подремали, дождались юнг и убыли на встречу – без Ленки, на такси.

Ленка нам там не нужна. Кроме того, если она после акций не принимает транквилизаторы, то регулярно хандрит, а в таком состоянии общение с ней – испытание не для слабых духом. Так что сами справимся, мы уже вполне взрослые.

До площади Мирсалаева (там у нас назначено место встречи) планировали добраться за двадцать минут, но не уложились. Магистрали были забиты транспортом, одну особо злостную «пробку» пришлось объезжать буквально по партизанским тропам, через дворы и какое-то неработающее предприятие с распахнутыми настежь воротами.

Интересно: если вся страна поголовно квасит, это кто, в таком случае, тут ездит и забивает магистрали, устраивая «пробки»? Прямо-таки какая-то социально-демографическая загадка, по-другому и не скажешь. Еще повезло с таксистом: солидный черноглазый кудряш слегка за пятьдесят ориентировался в здешних задворках, как в родной квартире. Думаю, если бы мы выехали на своей машине, к месту встречи не добрались бы и до вечера.

На панели красовалась небольшая иконка.

Федя, не избалованный регулярным общением с московскими таксистами (мы как-то все больше сами, своим ходом), некоторое время морщил лоб, украдкой переводя взгляд на горбоносый профиль.

– Армянин, – верно истолковал эти умозрительные экзерциции водила. – Местный.

– Да нам как-то без разницы, – смутился Федя. – Мир – дрючба – интернешнл. Все люди – братья.

– Ну не скажи, разница есть, – обидчиво нахмурился водила. – Сядешь ты к пришлому, который права за барана купил, ездить не умеет, город не знает, и вообще, колеса у него отваливаются на ходу – вот тогда и почувствуешь разницу. Вот тогда заночуешь с ним в пробке, или завезет к черту на кулички, или обнесет до исподнего. Они ж в последнее время буквально весь извоз захватили, ну просто житья нету! И самое обидное: большинство людей судят не по сноровке и повадкам, а по харе. А на харю мы многие схожи. Поэтому частенько приходится читать лекцию, что почем и с кем не надо ездить…

Чтобы не маячить на площади, мы зашли за угол, миновали длинный ряд торговых палаток и шпионски притаились у ларька с шаурмой. То есть стояли за этим ларьком и периодически высовывались, дабы обследовать дальние подступы на предмет идентификации приближающегося транспорта: конкретное место встречи не уточняли, так что Гена запросто мог проехать мимо и не заметить нас.

Довольно скоро наши телодвижения засек шаурмяс (шаурдог, шауркэт, или, не дай Бог, шаурмен – выбирайте сами, чем там вас кормит, я это не ем, не знаю, из чего оно, а точного определения в словаре не нашел).

Шаурмяс был молод и отнюдь не грозен. То ли новогодняя нега способствовала тотальной приветливости, то ли всеподавляющее Федино присутствие, но, понаблюдав за нами пару минут из-за приоткрытой дверцы, шаурмяс поинтересовался:

– Рибят, каму хочиш?

– Друга ждем, – вежливо пояснил я. – Сейчас подъедет.

– А какой друк? – встревожился шаурмяс. – Милисия, обеп, санипидем?

– Да нет, просто друг. Не волнуйся, тебя это не касается. Просто договорились встретиться на этом месте, вот и ждем.