Он был опытным любовником и знал многих женщин своего племени, которые пошли бы на любой обман, лишь бы заполучить его в свою постель. Не заводя серьезных отношений, он просто брал то, что давали, и не испытывал ни малейшего сомнения, расставаясь с надоевшей игрушкой, как только она начинала его тяготить. Да и сами волчицы не слишком-то искали постоянства. Свободные нравы были среди лугару в порядке вещей. Но с этой девушкой все оказалось по-другому.

Всю дорогу Анджей чувствовал на губах сладкий вкус ее тела, и он не давал ему расслабиться. Хотелось все бросить, схватить маленькую чертовку и просто перегнуть через сиденье, обнажая идеальную упругую попку. В мыслях он уже представлял, как поставит ее на колени, заставит выгнуть спинку и отдаться ему в этой позе, подтверждающей его право. Так отдавались волчицы, признавая его своим альфой. Но захочет ли человеческая женщина признать в нем доминанта? Люди так любят равноправие, которое кроме них никто не признает.

Заметив, что девушка уснула, он вдруг с удивлением обнаружил, что не знает ее имени. "Какая ерунда, – подумал он, мысленно усмехаясь, – зато я знаю, какова она на вкус". И в паху вновь запульсировала, наливаясь кровью, возбужденная плоть.

За десять километров до областного центра он свернул на ничем не примечательную грунтовую дорогу и примерно через полчаса затормозил возле небольшой частной СТО. Длинный ангар из серых шлакоблоков приветственно распахнул железные ворота, а над ними висела скромная вывеска "Шиномонтаж". В стороне от серого здания примостилось уютное кафе и два десятка однокомнатных домиков "под старину", выстроившихся двумя рядами вдоль широкого тротуара. Со стороны дороги эта своеобразная аллея была отгорожена декоративной аркой, на которой светился рекламный щит: голубой цветок и яркая надпись "Мальва".

Анджей взглянул на девушку. Она слегка посапывала во сне, лицо расслабилось и стало совсем детским, как у шестнадцатилетнего подростка. Он даже забеспокоился на минуту, а совершеннолетняя ли она? Но потом вспомнил, как она стонала и изгибалась под ним, и отбросил сомнения. Она его пара. И абсолютно неважно, сколько ей лет, какое у нее образование, социальный статус и прочая ерунда, которой так любят забивать свои головы люди.

Увидев несколько черных джипов со знакомыми номерами, припаркованных на обочине, Анджей удовлетворенно хмыкнул, а затем опять перевел взгляд на девушку. Он поправил сползший плед, прикрывая ее обнаженное плечико, и сделал себе мысленную пометку достать ей одежду. Затем вышел из машины, бесшумно закрыл дверь и решительным шагом отправился в сторону ангара. Предстояла встреча со старым другом.

***

– Кого я вижу! Анджей Лауш!

– Здоров, брат.

Борис Арсеньев – высокий мускулистый брюнет средних лет, одетый в потертые джинсы и клетчатую рубаху поверх черной футболки – отбросил в сторону тряпку, выпачканную соляркой, которой только что вытирал руки, и протянул гостю широкую ладонь. Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

– Какими судьбами?

– На крыльях ветра, – гость скупо усмехнулся.

– Наслышан о твоем ветре.

Хмыкнув, хозяин ангара прошел к небольшой конторке, где над старым письменным столом висел железный ящик с облезшей краской. Открыл проржавевшую дверцу и бросил гостю ключ с латунным номерком.

Анджей поймал, не глядя.

– Надолго к нам?

– Как получится.

– Там твои парни подъели все запасы. Маргоша с ног сбилась, пытаясь прокормить эту ораву. Пришлось из села парнишку нанять. Ты там смотри, он из людей и про нас ни сном, ни духом.