Дядя плюнул на дверь и встал перед Ритой, начисто загородив ей и обзор, и слабый приток свежего воздуха. Народ роптал, возмущался, машинисты по очереди огрызались по громкой связи, потом электричка как-то очень резко рванула с места и без остановок летела до конечной. Рита выскочила одной из первых, мстительно отдавив «каменному» дяде ногу, и помчалась на работу. Времени оставалось в обрез, вот буквально минуты, хорошо, что тут маршрутка подошла вовремя и подобрала запыхавшихся опоздавших пассажиров. Рита вышла на третьей остановке и быстро пошла вдоль длинного, уже вросшего в землю от старости дома. Хоть и опаздывала зверски, но сбавила шаг, посмотрела вверх: там на верхушке одной из башенок сидела химера. Самая настоящая, из серого камня, с кривым носом-клювом и костлявыми крыльями, точь-в-точь как на любом готическом соборе Старого света. Сидела давно, дом когда-то принадлежал то ли купцу, то ли крупному чиновнику, и тот привез себе игрушку, Рита втайне подозревала, что химеру утащили прямиком с крыши Нотр-Дама, не обязательно парижского – во Франции в каждом уважающем себя городке есть Нотр-дам. Вид химера имела до того нездешний и так ей было тут неуютно и тоскливо вдали от родных осин, что так и тянуло погладить ее острое плечо и дать что-нибудь вкусненькое. Химера смотрела на запад, откуда ее приволокли полторы-две сотни лет назад. Рита улыбнулась химере, перебежала дорогу на красный свет и влетела в просторное фойе банка. И не какого-нибудь дополнительного офиса, заметим, а головного в их регионе, которому подчиняются все остальные. Первым делом переоделась в дамской комнате и минута в минуту (ну, может, парой мгновений позже) вошла в кабинет. Напротив двери сидела Юлька, бледная, красноглазая, губы дрожат. Она жалобно глянула на Риту и задрала платье чуть ли не до ушей, схватила со стола шприц.

– Ты чего, – Рита включила компьютер, – ты же опоздать хотела.

– Врач заболел, меня к другому отправили, – Юлька оттянула на животе кожу и вонзила в нее иголку, нажала поршень шприца и поморщилась. – Опять температура, прикинь? Организм может отторгнуть эмбрион, и я не забеременею. А ЭКО двести пятьдесят штук стоит…

– Лиза, ты покушала? – донесся от стены озабоченный шепот. Рита повернулась туда – сонная Анька говорила по телефону, прикрывая трубку рукой. Кивнула, улыбнулась вот чисто по-коровьи, и пригнулась еще ниже. Из трубки несся жутковатый визг, точно там кого-то резали без наркоза, и еще чьи-то вопли.

– А Дима? – шипела Анька, – Дима покушал? Он опять на полу валяется? – Анька почти уползла под стол, торчала только ее плохо прокрашенная макушка, – Дай мне его? Под диваном? Бабу дай. Баба! Вытащи Димку, ему в школу Вытащи говорю! Лиза, ты покушала?

Юлька отбросила шприц, одернула платье и выскочила из кабинета, всхлипывая на ходу. Комп, наконец, включился, Рита вошла под своей учеткой и первым делом обнаружила в документообороте тринадцать новых дел. Вспомнила, что вчера их было только семь, причем пять были уже просрочены, остальные на грани. И тоже вздохнула, прикидывая, с какого бы начать.

– Покушала, покушала, – недовольно бросила Ирка. Она царственно кивнула Рите от окна и снова воззрилась на монитор, – полчаса назад покушала, бутерброд ела…

Анька выбралась из-за стола, сгорбилась и с ласковой улыбкой ускреблась вслед за Юлькой. Рита на листке быстро накидала план на день: сначала три совсем горящих дела, потом еще три, и после обеда остальные, там время терпит.

– Какой хороший тур в Прованс, – протянула Ирка, приглаживая прекрасную светлую шевелюру, подняла к потолку идеально накрашенные глаза. В своим пятьдесят с хвостиком она на пенсионерку ну никак не походила, ни лицом, ни фигурой, ни образом жизни. Язык не повернулся бы назвать ее бабкой или старушкой, Рите она очень нравилась и втайне держала Ирку за образец для подражания, не говоря об этом вслух, конечно.