…»

От озерного холода пальцы свело – с детства знакомое жителю северных земель чувство вызвало у Таальвена полубезумную улыбку. Как же прекрасно – ощущать собственные ладони!

Все еще не веря счастью, бывший волк потянулся – спина не изгибается дугой, колени не выворачиваются… С наслаждением принц хрустнул суставами. Когти тоже исчезли… Теперь он свободен? А что же Изольда – чары по-прежнему довлеют над ней?

Больно ущипнув себя, чтобы убедиться: людской облик – не наваждение, Лютинг вернулся к своей жене и заботливо убрал с ее щек тяжелые от влаги пряди. Чернильные колючки никуда не исчезли. Принцесса дышала ровно, хоть и наглоталась воды… Обрадуется ли она ему, когда очнется?

Терновые побеги буйно разрослись на лилейной коже. Разглядывая их, Таальвен не испытывал священного ужаса или отвращения – напротив, колдунья виделась ему совершенной. И чересчур резко очерченные скулы, и выпирающие ключицы нравились королевичу, хотя в землях Мак Тир чтили иной канон красоты.

Приморцы любили статных девушек, полнотой форм напоминавших морских сирен. Их прельщали румяные ланиты и пухлые губы, зычные голоса. Но ему не было дела до подводных чаровниц. Тонкая, как серебряный клинок, краса северинской принцессы запала ему в душу, оплела ее изнутри…

Погрузившись в раздумья, Лютинг ненароком прикоснулся к щеке Изольды. В следующую секунду голубые глаза ее распахнулись, безмятежное лицо исказил испуг.

– Прочь! – Она зашлась кашлем, выплевывая озерную воду. – Прошу, не трогай меня!

Застигнутый врасплох Таальвен изумленно отпрянул.

– Все это – лишь дурной сон. – Колдунья попыталась встать, но запуталась в складках мокрого подола. – Исчезни, уйди…

Она замотала головой, тем самым усугубляя головокружение. Мираж на уговоры не поддался.

– Видать, не действует твое колдовство, ведьма: Мак Тир целехонек, хоть ты ему трижды приказала провалиться сквозь землю, – прозвучало насмешливо.

Лишь сейчас Изольда заметила, что лежит на рыхлом песке, а не в постели. От потрясения ей привиделось, будто давний сон о Лютинге, стискивающем ее в объятиях, вернулся. Но в реальности все обстояло намного хуже. Таальвен Валишер – взлохмаченный, в одних коротких бриджах – сидел напротив и всматривался в нее своими ядовитыми глазищами.

Хёльмвинд устроился поодаль, выглядел он неважно, словно подрался с Хаар Силлиэ.

– Что случилось? – Безуспешно надеясь, что образ перед ней испарится, принцесса подтянула колени к животу.

– Зеркало Тьер-на-Вьёр вернуло мне прежний вид, – проговорил Лютинг глухо, будто пользоваться человеческим языком для него было в диковинку.

– Хочешь сказать, проклятие снято? – В голосе Изольды ощущалось бездонное отчаяние.

– Наверное…

– Но это… неправильно… Нельзя снимать чары без предупреждения!

– А налагать можно? – уточнил Таальвен с горькой усмешкой.

Краска залила лицо принцессы.

– Я… хотела сказать… это может быть опасно…

– Предлагаешь вернуть меня в тело волка, чтобы не случилось беды?

– Вовсе нет! Просто я не ожидала…

Она потупилась. Слова застряли в горле, пальцы бессильно сжимались и разжимались.

– Ну и картина, – бесцеремонно вмешался в разговор Северный ветер. – Выходит, мой брат как минимум дважды сказал правду.

Окончательно очухавшись после купания, он воспарил над поверхностью и поднял небольшой смерч – лучшего способа высушить доходящие до бедер волосы не придумаешь.

– В первый раз Эйалэ указал дорогу в Тьер-на-Вьёр. Во второй – предупредил, что наложенные чары при переходе на эту сторону теряют силу. Между прочим, удобный метод избавления от порчи. Жаль только, после такого на одно зеркало становится меньше.