В общей сложности, Древний Бог провозился со своим воплощением планов несколько часов, прежде чем убедился в том, что всё сделано правильно. И только затем, с резким речитативом произнеся ритуального фразу на самом древнем языке какой только знал, погрузил в грудь молодого паренька свою когтистую лапу, и вырвал его сердце. Выглядело, конечно, со стороны всё это выглядело весьма жестоко? Но так было нужно. Без боли не бывает Совершенства. Джургах знал это по себе! Именно поэтому, продолжая завывать на древнем языке труднопроизносимые даже для него слова, Древний Бог покрыл истекающее остывающей кровью в его руке сердце человека серией очень древних рун. А потом, сделав на нём своим бритвенно-острым когтем короткий надрез, вставил внутрь один из кристаллов, который всегда носил с собой. Этот кристалл, попав в кровь этого паренька, внезапно засветился, и словно втянулся внутрь порезанного сердца. А само сердце практически сразу стало целым. После чего вспыхнув, рассыпались начертанные на нём руны. А сердце… Гулко стукнуло в его руке. Словно оно было ещё живое? Громко расхохотавшись, Древний Бог тут же подхватил душу этого разумного, которая всё также была в его руке, и точно также вставил в сердце через очередной порез, который только что сделал своим верным когтем. Процедура снова повторилась. И сердце начало биться как обычно. Только вот по всей поверхности этого органа появились сотни мельчайших светящихся рун, которые должны были защитить жизнь этого парня.

После всего этого Джургах вставил сердце обратно в грудь парня, и взмахнул руками. Чёрные цепи, до сих пор удерживавшие двух пленников, как какие-то гигантские руки, подняли их тела и бросили прямо на тело этого разумного. Древнее существо тут же завыло новый речитатив. И если простой Ангел практически сразу банально усох и рассыпался в невесомый прах, так как все его силы вытянул алтарь, то Архангел начал биться об алтарь, пытаясь хотя бы отодвинуться от тела парня, начавшего пылать тёмным пламенем. Но чёрные цепи не дали ему вырваться. И панические вопли когда-то могущественного существа, постепенно затихли. Так как его тело медленно втянулось в тело лежавшего на алтаре парня. Слово тот был каким-то странным болотом, достаточно быстро поглотившим Высшую сущность. Все руны, покрывающие тело ещё недавно мёртвого разумного, вспыхнули кровавым цветом. После чего побледнели и исчезли. Оставив вместо себя бледную и даже в чём-то полупрозрачную кожу разумного. Теперь они являлись сущностью самого парня. И даже на его костях были руны. Это то всё было сделано для защиты жизни этого парня. А его тело теперь плоть от плоти самого Архангела.

Все потоки силы, которые сейчас вились под сводами древнего алтарного зала, медленно начали закручиваться в Вихрь Силы, которой постепенно втягивался в полуоткрытый рот бывшего трупа. И когда последние токи силы втянулись внутрь, А камни и руны на алтаре резко вспыхнули и погасли, глаза парня распахнулись, и он судорожно закашлялся.

– Ну… Вот и всё! – С удовлетворением от проделанной работы глядя на то, как с алтаря поднимается растерянный худощавый паренёк, которому сейчас можно было от силы дать лет семнадцать – восемнадцать, и в котором практически невозможно было разглядеть какую-либо силу, Джургах насмешливо улыбнулся. – Давай знакомиться, что ли? Спаситель…

– Ну, вот и всё! Давай знакомиться, что ли? Спаситель! – Медленно открыв глаза, я судорожно зажмурился от резкой боли в глазах. Так как несмотря на то, что в данном помещении было достаточно темно, даже это освещение ударило меня по глазам, словно бритвенно-острый нож, заставив их заслезиться. С трудом перевернувшись на своём жестком ложе, которое оказалось какой-то странной каменной глыбой, я судорожно вздохнул, и резкая боль, пронзающая всё моё тело, вынудила меня громко закашляться, с натугой выплевывая сгустки крови. Неожиданно в моей голове промелькнуло странное воспоминание о том, что произошло… Прежде чем я рухнул в пучину странных образов, снов, и полного беспамятства. Я вспомнил о том, как вышел в ночной магазин за хлебом. Так как просто засиделся допоздна за выполнением курсовой работы, чем часто подрабатывал, стараясь учиться в нашем замшелом институте, на первом курсе. Только так я мог защитить себя. Ведь я с самого детства был достаточно болезненным, и фактически не мог за себя постоять. И уже только поэтому мне приходилось самостоятельно продумывать возможность как-то заинтересовать тех, кто заведомо был сильнее меня, чтобы таким образом иметь хоть какой-то шанс жить спокойно. Без особых проблем, и какой-либо головной боли. Ведь я и сам прекрасно понимал то, что если у меня не будет никого, кто мог бы заступиться, то проблем у меня будет просто море. Поэтому мне и приходилось перед некоторыми такими противниками старательно прогибаться, чтобы они сами не хотели мне навредить. И даже были заинтересованы в моём существовании. Хотя бы какое-то время. Всего лишь по той причине, что им нужна моя помощь. А ни по какой-то другой. Были у меня некоторые убеждения, через которые я просто не мог переступить.