— Всего доброго… — рычит, проходя мимо мамы с «другом».

Кир задевает его плечом, следуя на выход из квартиры. В прихожей мы быстро натягиваем на ноги обувь, и только было собираемся выходить, как в спину жениха долетает:

— Ну и подкаблучником ты стал, Медведь! Или это стратегический ход? Хочешь, чтобы она потеряла бдительность? А ты потом выкинешь ее словно ненужный мусор? Еще и ноги вытрешь об нее напоследок… Точно!

От этих слов Кирилл застыл, словно каменное изваяние. До меня доносится его злобный рык. Он медленно разворачивается в сторону «друга». Борис стоит в проеме гостиной, ухмыляясь во все тридцать два. Это-то и действует спусковым крючком для любимого. Он, словно локомотив, начинает двигаться в сторону этого придурка, с каждой секундой все больше набирая скорость.

Меня совершенно не привлекает драка между парнями. И чтобы ее избежать — выбегаю перед женихом, упираясь ладонями в его грудь, торможу. Тот переводит на меня взгляд, полный дикого гнева. Дышит тяжело, словно разъярённый бык. Крылья носа раздуты до предела. С ушей валит пар, словно из только что закипевшего самовара.

Мой гнев сметается паникой. Я совершенно не хочу драки. Хоть друг и ведет себя отвратительно, но я все равно переживаю за него. Возможно, я просто не хочу, чтобы Кир убил Бориса. А в этот момент он запросто может это сделать…

— Успокойся, Кирюш, — умоляюще смотрю ему прямо в глаза. — Он просто хочет вывести тебя на эмоции… Он ни капли не достоин твоего внимания. Давай, лучше уйдем отсюда… — шепчу ему практически в губы, обхватив лицо ладошками.

Кирилл, не отрывая взгляд, смотрит в мои глаза, борясь с диким желанием разделаться с этим незваным гостем. Но спустя пару секунд выдыхает и кивает головой.

Бросаю прощальный взгляд на друга, а тот лишь мерзко скалится. С комнаты выходит обеспокоенный отец, и весьма довольная мать. Укоризненно качаю головой и быстро ухожу с этого адского места с моим Медведем.

Мы молча спускаемся и выходим на улицу, садясь в машину. Кир в гробовой тишине заводит мотор. Еще мгновение и мы с бешеной скоростью уже мчимся по трассе. Еще немного и запросто можем оказаться в кювете, или же въехать в столб.

Страх окутывает меня всецело, завладевая мной полностью. Сердце бешено банит в районе горла, а виски сдавливают невидимые тиски. Мне стало до невозможного страшно. Я боюсь разбиться и больше не быть с любимым…

Нужно срочно что-то делать, а иначе, мы точно попадем на тот свет раньше времени. Нужно как-то успокоить жениха…

— Кирилл, сбавь, пожалуйста, скорость, — говорю тихо, вжавшись в сидение. — Мне страшно…

И эти слова дают результат. Он будто впервые видит меня, когда мельком бросает взгляд в сторону пассажирского сиденья. И как ни странно, тут же сбавляет скорость.

— Прости… Просто…

— Да… Она перегнула палку в своем беспокойстве, — говорю, прикрыв глаза.

Кирилл снова замолкает, но по городу мы уже едем с меньшей скоростью, и это действительно радует. Беспокойство по поводу аварии пропадает и я, наконец, могу полноценно вдохнуть. Сердцебиение приходит в норму, а волнение отступает в дальний угол сознания, и я просто обессиленно откидываюсь на сидение.

В скором времени мы приезжаем домой. Когда останавливаемся на стоянке, Кирилл поворачивается ко мне всем телом и смотрит выжидающе. А потом строго говорит:

— Лин, ты больше и носа не сунешь к родителям! По крайней мере, без меня. И то… эти встречи будут очень редкими!

Сейчас я даже спорить с ним не хочу. Сейчас я полностью с ним согласна, да и, в принципе, сама не горю желанием посещать то место. Только отца жаль… он-то ни в чем не виноват. Просто мать начала сходить с ума от своей опеки.